Рыцарь Золотого Сокола

Она не смогла ответить, потому что его губы снова жадно приникли к ее рту. Сладостно-медленные толчки его плоти внутри ее продолжались, а когда Джиллиана начала непроизвольно двигаться им навстречу, блаженство сделалось почти нестерпимым.

Неожиданно толчки участились, стали мощнее — и горячая животворная влага полилась в ее лоно. Прижавшись к нему всем телом, она замерла и не шевелилась, пока напряженные бугры его мышц не расслабились.

В комнате было слышно лишь прерывистое дыхание двоих, женщины и мужчины, но постепенно оно затихало и становилось ровнее. Не разжимая объятий, Райен перекатился на бок, потом, сплетя ее пальцы со своими, поднес ее руку к губам и поцеловал.

Джиллиана прикоснулась к жесткой щетине на его подбородке и вгляделась в его глаза. В них мерцала та же нежность, которая переполняла сейчас и ее сердце.

— Я не знала, что это так прекрасно, — сказала она. — Ее пальцы скользнули вбок, под его черные блестящие пряди. — Неужели так бывает всегда?

Он долго молчал, потом, решившись на что-то, оттолкнул ее руку и сел, свесив ноги с кровати.

— То, что произошло сейчас между нами, — всего-навсего соитие, совокупление двух тел для зачатия ребенка. Ты попросила меня об услуге — я ее тебе оказал, вот и все.

Жестокие слова обдали Джиллиану неожиданным холодом, сердце ее болезненно сжалось. Что случилось?! Ведь они с ним только что были так близки, она чувствовала это всем телом и всей душой — а он? Выходит, для него все происходило совсем не так? Джиллиана лежала, бессмысленно уставясь в его прямую неподвижную спину. Да, он просто оказывал ей услугу. Ее охватило странное чувство — то ли обида, то ли разочарование… И все-таки ей хотелось, чтобы он еще раз взглянул на нее так же, как раньше, когда она лежала в его объятиях.

— Я уже беременна? — спросила она, надеясь, что он обернется.

Райен обернулся, он сдерживал себя изо всех сил, на самом деле он хотел любоваться ее прекрасными чертами, но в полутьме их почти не было видно.

— Не беременна, так скоро будешь. Я буду брать и брать тебя до тех пор, пока твой живот не раздуется от моего семени, — грубо ответил он. Так ему было легче.

Пока он одевался, Джиллиана быстро соскользнула с кровати и подобрала свою сорочку. Натягивая ее через голову, она собиралась с духом, чтобы задать ему один вопрос.

Райен уже застегивал безрукавку, когда, шагнув к нему, она внезапно спросила:

— Скажи, ты уже… вы уже делали это… с Катариной?

Он резко обернулся и сказал с крайне недовольным выражением лица.

— Послушай, Джиллиана, и запомни раз и навсегда. Ты, конечно, моя жена, но это не дает тебе права вмешиваться в мои дела. Поэтому мы никогда — слышишь — никогда не будем больше говорить о Катарине. Я не желаю, чтобы ты произносила ее имя.

Уязвленная гордость заставила Джиллиану высоко вскинуть голову и надменно ответить:

— Зная, что вы с нею были помолвлены и что ты любишь ее, я не претендую ни на тебя, ни на твое сердце. Как только я пойму, что у меня будет ребенок, мы с тобой простимся навсегда, и ты сможешь отправиться к своей… возлюбленной.

Он молча смотрел на красавицу, всего несколько минут назад дарившую ему безмерное блаженство. Даже теперь ему мучительно хотелось притянуть ее к себе и никогда не отпускать. Проклятье, почему она так прекрасна и почему он так хочет ее! Надо что-то сказать, как-то нарушить это холодное молчание. Он кивнул на смятую постель.

— Скоро Генриховы шпионы донесут своему господину, что мы с тобой не теряли времени зря.

Но Джиллиана не желала больше разговаривать, тем более на эту тему. Она молча завязала пояс, набросила на волосы тонкое покрывало и надела корону, с которой не расставалась. Потом, облачившись в широкое верхнее платье из синей парчи, она скрепила его золотой брошью на груди и пошла к двери. В каждом ее движении Райену чудилось холодное презрение.

— Куда ты? — спросил он, когда она уже дошла до порога.

Она обернулась.

— Ты, конечно, мой муж, но это не дает тебе права вмешиваться в мои дела.

Узнав собственные слова, Райен угрюмо промолчал. Джиллиана же спокойно продолжила:

— Однако, поскольку сегодняшние мои дела касаются и тебя, я могу ответить на твой вопрос. Сначала я зайду проведать твою сестру, надеясь застать ее в добром здравии, а потом постараюсь отыскать сэра Хэмфри. После этого я намерена добиться очередной аудиенции у Генриха. Я буду повторять ему наши требования снова и снова, пока он наконец не сдастся. Когда это произойдет, ты должен быть готов к отъезду.