Рыцарь Золотого Сокола

— Расскажите мне о своей королеве, — вкрадчиво говорила она. — Почитают ли ее талшамарцы?

— Любой из нас с радостью умрет за нее, — отвечал ей сэр Хэмфри. — Все мы с нетерпением ждем того дня, когда она сможет вернуться и начнет править страной.

— Узнав о женитьбе Райена, я вначале очень беспокоилась: вдруг Генрих подсунул ему какую-нибудь обнищавшую правительницу, которая тотчас постарается запустить руку в нашу казну. Но если судить по драгоценностям вашей королевы, Талшамар — весьма процветающее королевство.

— Моя королева ни в чем не нуждается. На Фалькон-Бруине она находится не по своей воле и временно, — проговорил Хэмфри, тщательно выбирая слова.

— Не совсем так, лорд Болдридж, не совсем так. Ей нужен наследник или наследница от моего сына. Ведь правда? — Рука с остро отточенными ногтями плотно легла на его рукав. — Кстати, верно ли, что талшамарцы и впрямь предпочитают видеть на своем престоле правительниц, а не правителей?

Сэр Хэмфри опять тщательно взвесил свой ответ, прежде чем произнести его вслух. Он почему-то был уверен, что его собеседница не задает праздных вопросов. Чтобы не дать ей затянуть его в свои сети, он старался говорить как можно меньше и обдуманней.

— Так уж сложилось, что счастливейшие периоды в нашей истории приходились на правление женщин. Одной из самых мудрых талшамарских королев была мать Джиллианы, королева Фелисиана.

— Да, но ведь она, кажется, погибла довольно глупо — из-за того, что не пожелала вступить в союз с Генрихом?

— Глупо, Ваше Величество? — Палатин с трудом подавил приступ ярости. — Мы у себя в Талшамаре думаем иначе. Мы помним ее как королеву, которая поставила благо талшамарцев выше собственной жизни.

— И вот она умерла. Какой прок от этого талшамарцам?

Сэр Хэмфри помедлил, тщательно выбирая ответ, который не обидел бы королеву Мелесант.

— Думаю, что на свете найдется немного правительниц, которых и после смерти подданные так чтили бы, как королеву Фелисиану. Она — святыня нашего народа.

Мелесант немного поразмыслила над его словами. Не все ли равно покойной королеве, чтут ее или проклинают? Решив так, она перевела разговор на другое.

— Я слышала, что Талшамар очень богат. Верно ли это?

— Наши дети весело играют и никогда не ложатся спать голодными, — сдержанно отвечал сэр Хэмфри, не желая сообщать подробностей.

— Но ведь после смерти королевы Фелисианы прошло уже много лет, а престол Талшамара до сих пор пустовал. Кто же занимался делами в отсутствие вашей королевы?

— Перед смертью королева Фелисиана передала все дела весьма уважаемому служителю церкви, которому доверяла безоговорочно. Он теперь управляет страной, разумеется, до возвращения королевы Джиллианы.

— Конечно, разве церковь упустит возможность погреть руки возле богатой казны? — насмешливо заметила Мелесант.

— Королева Фелисиана хорошо знала человека, которому доверила страну, и — слава Господу — при его правлении Талшамар процветает не хуже прежнего.

Глаза Мелесант алчно блеснули. Она должна найти способ подчинить себе Джиллиану! Алмазная корона ее невестки, блики от которой разбегались сейчас по стенам залы, слепила ей глаза.

Рука Мелесант крепче сжала серебряный кубок.

Нет, она не успокоится, покуда эта корона не увенчает ее собственную голову.

22

Во время ужина леди Катарина тесно прижалась к Райену, и Джиллиана вновь почувствовала себя уязвленной. Разумеется, она не могла ни в чем винить девушку — ее неприязненные взгляды были вполне понятны, но неужели Райен не может проявить к ней хоть толику милосердия?

Сейчас Райен низко склонил голову, прислушиваясь к словам собеседницы. Интересно, что он говорил возлюбленной о своей женитьбе, как оправдывался? Как бы то ни было, леди Катарину его объяснения, по-видимому, вполне удовлетворили.

Побеседовав еще некоторое время с сэром Джеймсом и принцессой Кассандрой, Джиллиана поднялась, сославшись на усталость, извинилась перед королевой Мелесант и вскоре ушла.

Катарина с завистью смотрела ей вслед.

— Какие у нее роскошные наряды!.. Разумеется, когда у женщины слишком длинный нос, ей приходится одеваться по-королевски, чтобы отвлечь внимание от своего изъяна. И глаза у нее, пожалуй, тускловаты, правда, Райен?

Райен недоуменно нахмурился. У Джиллианы длинный нос? Уж не сошла ли Катарина с ума от ревности? Но та смотрела на него, явно ожидая ответа, и он сказал:

— Она одевается по-королевски, потому что она королева. — Вставая, он поднес руку Катарины к губам. — Извини, меня ждут дела.

— Я вижу, ты совсем по мне не скучал, — холодно сказала Катарина. — Ты идешь к ней?

Прежде Катарина никогда не ревновала его к другим женщинам, и в том, что теперь ею с такой силой овладели столь недостойные чувства, Райен винил самого себя. Поэтому, заглушив растущее раздражение, он ласково сказал:

— Нет, Катарина. Сейчас я должен отправиться в деревню, что рядом с замком.

У выхода он столкнулся с матерью.

— Мне очень понравилась твоя очаровательная супруга. Хотелось бы сойтись с нею поближе, но мне почему-то кажется, что она не питает ко мне особого доверия.