Рыцарь

Я подхватил со скамейки прежнюю одежку и вышел из подвала. Вот тоже интересно, почему всегда подвал? Сносить вниз легче, чем наверх поднимать? Или уютнее чувствовать оружие под ногами, нежели над головой?

В отведенной мне комнате я положил меч, шлем, кольчугу и саблю на сундук, потом взял из переметной сумы загадочную книгу и пошел с ней к Остромыслу. Коль с ним у нас установилось такое взаимопонимание, пусть прольет свет на не дающий мне покоя вопрос. Почему я, будучи не в состоянии разобрать ни одной буковки во всех надписях их мира, могу вполне сносно читать текст этого «Трактата»?

К Мастеру меня пропустили сразу.

– Тебя и не узнать… – оценил обновку Остромысл. – Даже жутко сделалось.

– Привыкаю, – не стал я вдаваться в подробности. – У меня тут другое… – протянул я Мастеру инкунабулу. – Взгляните…

– Поставь на столик и открой… – попросил он. – Если ты еще не заметил, то мне очень трудно двигаться. Не паралич, но почти что…

– Извините, – я и в самом деле не обращал на это внимания. Мало ли по какой причине человек бывает скован в движениях. Например, считает жестикуляцию проявлением невоспитанности.

Я поместил книгу так, чтоб мудрецу было удобно на нее смотреть, и раскрыл страницы наугад, а сам стал сбоку.

«…в ночъ полного мѣсяца, когда часы отметять пѣрвую половiну часа быка, слѣдуѣтъ смѣшать трi полныѣ мѣркi сушѣного лiста подорожнiка с двумя частямi дѣсятiкратного отвара звѣробоя i тщатѣльно пѣрѣмѣшавъ, оставiть настїватъся до утра…»

Какое-то время Мастер рассматривал текст, а потом нажал кнопку звонка.

– Мудреца Игнациуса позови, отрок, – велел сунувшемуся на зов послушнику. – Скажи: немедленно.

А когда парнишка убежал, попросил меня:

– Ну-ка, переверни парочку страниц. А лучше – давай с начала… – но проговорил он все это как-то очень неуверенно.

С начала так с начала. Я быстро пролистнул книгу, но не на известную уже мне титулку, а на первую страницу текста.

«Сѣй научный Трактатъ прѣдназначѣнъ для обучѣнія людѣй не способныхъ к магії, но страстно жѣлающіхъ овладѣтъ этім іскусствомъ. Любой чѣловѣкъ, вооружѣнный ізложѣннымі здѣсь знаніямі, сможѣть создавать магічѣскії прідмѣты і амулѣты. А тот, кто сумѣїтъ найті «Слѣзу Создатѣля» станѣть воїстінно нѣ уязвімъ для слуг Хаоса».

Здорово. Я так понимаю, что эта книженция навроде пособия для чайников, не имеющих магических задатков? Тогда, парни, вы адресом не ошиблись. Я как раз такой и буду. И хоть в отличие от незабвенного Гостя с солнечного юга, в исполнении Фарады, сказки в детстве читал, а потом и фэнтези листал при случае, но ни огня взглядом зажигать не умею, ни предметы передвигать. А к телепатии если и чувствую задатки, то лишь в ситуациях, не предусматривающих иной трактовки. Передавая за проезд, компостируя талон или возвращая на место руку, соскользнувшую с талии под воздействием гравитации.

– Ну и что тут такого срочного, что я должен бросить все свои дела и бежать к тебе, как мальчишка? А? – Возмущенный голос долетал из вкатившегося в кабинет коротышки, с животиком раза в полтора шире, чем его же плечи. Он шумно отдышался, потом подошел ближе. – Показывай…

– Не слепой, поди… – проворчал Мастер, не слишком одобряя любую бестактность, тем более в присутствии гостя.

Но, похоже, Игнациусу было в высшей степени чихать на условности. Не желая делать лишних движений, он попросту отпихнул меня с пути и подкатился впритык к столу. Поглядел на открытую инкунабулу. Потом на Остромысла. Хмыкнул. Перевернул пару страниц. Еще раз хмыкнул. Еще парочку перекинул… Постучал себя пальцем по лбу и со словами: «Совсем на старости из ума выжил. Такие шутки даже послушникам не пристали…» – возмущенно фыркая, вышел из кабинета.

– Вот тебе и ответ… – задумчиво произнес Мастер. – Убедительнее не придумать. А ты, Игорь, что там видишь?

– Да как сказать… Слова вроде понятные, хоть и трудно читаемые, но фразы из них какие-то бессмысленные складываются, – исходя из древней мудрости «умеешь считать до десяти, останавливайся на семи», я решил придержать часть правды для личного пользования. А вы?

– В том-то и дело, Игорь, что ничего. Ни-че-го… Совершенно незнакомые закорючки. Словно, как подметил Игнациус, кто-то из студиозусов баловался шутки ради. Так-то. И если б эту инкунабулу мне кто другой принес, я немедля велел бы ее изъять и спрятал подальше. Мир и так на краю пропасти…

– А мне за что такая вера? – Чего там греха таить, слова мудреца были мне приятны.