Рыцари

У Гарета был такой вид, будто он и сам вот-вот заплачет. Это потрясло Глориану, потому что Гарет отнюдь не был слабовольным человеком. Даже его непримиримый враг, барон Мерримонт, признавал его силу и храбрость.

— Я не могу объяснить сейчас, — с горечью сказал Гарет. — Поверь мне, Глориана, на то есть очень веские причины. Доверься мне, только об этом молю я тебя.

— Как я могу верить тебе после того, что ты сделал?

Гарет вздохнул и поднялся с табуретки, не сводя с нее глаз.

— И все же я надеюсь, что ты доверишься мне. Ты ведь знаешь, что на всем свете нет более преданного тебе друга, чем Гарет Сент-Грегори.

Это было правдой, в которой обиженная Глориана не хотела признаваться самой себе. Ее все еще терзали сомнения, и недоверие росло с каждой минутой.

— Подожди, — сказала она, — вот узнает об этом Элейна!

— Леди Элейна помогла мне спланировать твое похищение, — ответил Гарет и скрылся в тени. Глориана услышала бряцание его шпор, громкий стук и скрип петель открывающейся двери.

— Спокойной ночи, Глориана, — произнес Гарет, и дверь за ним захлопнулась, оставив ее одну в комнате, где она была пленницей.

Глориана долго сидела, смотря на тускло светящую лампу. Она пыталась прийти в себя, растирая затекшие руки и ноги. До ее сознания никак не могло дойти, что два человека, которым она безгранично доверяла, сговорились похитить ее и запереть здесь. К тому же ей не объяснили причин происходящего. Глориане ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле своих мучителей.

Допив вино и немного отдохнув, Глориана взяла лампу и стала осматривать свою темницу. Комната была огромной — примерно с треть большой залы в замке Хэдлей. В каждой из четырех стен было окно, через которое в помещение проникал свежий ночной воздух.

Глориана подошла к окну, выходящему на северную сторону. Вдали виднелся замок и поблескивающее в свете луны озеро. Глориана поставила лампу на широкий подоконник и, сложив руки рупором, закричала что есть силы.

— Помогите! — кричала она, хотя и понимала, что это бесполезно.

Никто не услышит ее, а если даже ветер донесет ее крик до дороги, то проходящий путник примет ее за приведение, живущее в разрушенном поместье, и в страхе убежит прочь. Единственной ее надеждой оставался Эдвард. Не найдя ее утром, он, возможно, догадается искать ее здесь, где они провели столько счастливых дней.

Прошло уже довольно много времени, и вдруг Глориана услышала со стороны двери какой-то шум.

— Кровь Христова! — пробормотал кто — то. — Он тяжелый, как бык!

— Смотрите не пораньте его! — прогремел другой голос.

— И это мы слышим от того, кто трахнул этого беднягу камнем по башке! — весело произнес третий.

Глориана застыла перед дверью и в тот же миг, когда она открылась, рванулась в нее. Но ее тут же поймали чьи-то сильные руки и внесли обратно в комнату. Она болтала что есть мочи ногами, стараясь лягнуть мужчину, и вдруг с удивлением увидела, что двое других втащили в комнату не кого иного, как Кенбрука. Он был без сознания. Его бросили на пол лицом вниз.

Глориана высвободилась из рук человека, схватившего ее в дверях, и подбежала к Кенбруку. Опустившись на колени на холодный каменный пол, она с испугом обнаружила, что его золотистые волосы на затылке обагрены кровью.

— Дэйн? — прошептала она.

— Скоро с ним все будет в порядке, — послышался из тени голос одного из солдат Гарета, а затем мужчины покинули комнату, заперев за собой дверь.

Глориана тронула мужа за плечо.

— Дэйн, — позвала она снова.

Он застонал.

— Моя голова, — прорычал Дэйн, тщетно пытаясь подняться.

— Полежи минутку, — попросила Глориана, вскочила на ноги и схватила лампу, которую оставила на столе. — Я сейчас принесу воды и поищу какую-нибудь тряпку.

Когда она обследовала комнату, то нашла и воду, и ткань, а еще еду, вино, дрова, книги, шахматы с фигурками из слоновой кости и оникса. Но что выдавало замыслы Гарета, так это большая кровать. Единственная в комнате кровать.

Несмотря на просьбу Глорианы не вставать, когда она вернулась, то нашла Дэйна сидящим на полу, хотя он и не смог подняться на ноги.

— Какого черта?..

Глориана села на пол рядом с ним и принялась промывать рану у него на затылке.

— Вы вернулись в свой дом, милорд, в Кенбрук-Холл, — сказала она сухо, — и дьявол здесь ни при чем.

ГЛАВА 7

— Но если дьявол здесь ни при чем, то как же мы попали сюда? — спросил Дэйн. Он поморщился пару раз, когда Глориана потревожила болезненную рану. — Кто мог притащить меня сюда?

Глориана раздумывала, как бы поделикатнее ему сообщить обо всем. Хотя она продолжала злиться на Гарета и хотела выбраться из заточения, но все же ей не хотелось выставлять происшедшее в таком уж мрачном свете. Но Дэйн избавил ее — от необходимости все объяснять.

— Кровь Христова! — пробормотал он, отмахнувшись от Глорианы и с трудом поднявшись на ноги. — Не иначе, как это мой любезный братец. Кто еще посмел бы запереть меня в моем собственном доме?

Глориана тоже поднялась, положив на стол тряпку и поставив тазик с водой.