Рыцари Белой мечты. Трилогия (СИ)

Депутат-социалист, только выступавший на кафедре. Хлопал в ладоши, смотря на Кирилла. Сизов знал, что сможет заручиться поддержкой левых, хотя и так слабо представленных в Думе. Что ж, оставалось только посмотреть на реакцию кадетов и других прогрессистов. Кирилл Владимирович отчего-то особенно надеялся на националистов во главе с Шульгиным, Сизов представлял их как решающий голос в борьбе за поддержку Думы. Всё-таки именно его действия и реформы, которые вот-вот должны начать проводиться в жизнь, сохраняли за монархией престол. А Виталий Васильевич был самым последовательным монархистом среди лидеров думских фракций. И восемьдесят восемь голосов националистов и примыкавших к ним умеренно правых должны были стать решающим ударом по несогласным с программой реформ.

— Кирилл Владимирович, а знаете, нахожу Ваши реформы именно тем, что надо в наше время. Мы ходим по канату, протянутому над бездной. Я не ожидал, что Вы найдёте способ провести над этой бездной нашу страну. Мои поздравления. Только не думаю, что Дума Вас поддержит, — вполголоса отметил Коновалов, многозначительно поглядывавший на Милюкова, Родзянко, Львова и Гучкова.

А следующим вышел как раз лидер кадетов…

— Милостивые государи, — Милюков всегда начинал свои выступления с этой фразы. — Я не буду говорить о своём личном отношении к данным проектам, я попытаюсь высказать мнение нашей партии. Первым делом стоит затронуть вопрос о разделении властей и демократизации суда. Стоит заметить, что перед нами — воплощение программы партии в более или менее реалистичных формулировках. К тому же и некоторые пункты предоставленного нам проекта Конституции говорят о том, что планируется реформировать самодержавие в конституционную монархию. В этом наши взгляды на этот вопрос совпадают. Думаю, что партия подержит и принцип унитаризма при самоопределении народов. Но возникают затруднения по поводу отделения Польши от Российской империи. В этом вопросе многие члены нашей партии, уверен, не будут согласны с позицией Великого князя и регента…

Милюков вещал в своей обычной сухой, до зубной боли логичной и хорошо аргументированной манере. Постепенно он начал приводить и причины согласия или несогласия с теми или иными пунктами реформ. Но Кирилл постепенно начал понимать, что для лидера кадетов его проекты всё-таки оказались большой неожиданностью, и Милюков с некоторым трудом подбирал слова.

— Всё-таки я считаю, что многие из партии Вас поддержат, — а это уже Мануйлов. Педантичный, въедливый, нередко занудный. — Не по земельному, так по конституционному вопросу. Вы предлагаете то, на что храбрости у Николая не хватило. А эта реформа просвещения, университетское управление, создание на новой основе цензуры, когда произведение будут оценивать не только чиновники, но и редакторы, писатели, журналисты…Я поддерживаю Ваше начинание.

В похожем плане высказался и обер-прокурор Синода Владимир Николаевич Львов. Что ж, большинство всё-таки оставалось за Кириллом. Но вот-вот должен был выступить Шульгин, голоса националистов ещё не прозвучало.

Виталий Васильевич, кашляя, поднялся на трибуну, окинул взглядом Думу, прищурился.