Рыцари Белой мечты. Трилогия (СИ)

Только вмешательство Кирилла помогло оставить штаб Хабалова в Адмиралтействе. Оттуда же были высланы все свободные части под руководство Кутепова, офицера гвардии. Недавно приехавшего с фронта. Кирилл через адъютантов пытался скоординировать совместные действия. План его был довольно-таки прост: перекрыть мосты на центральные острова и кварталы Петрограда, оцепить казармы мятежных частей, заключённых из тюрем, полицейские участки и судей с жандармами эвакуировать к Петропавловской крепости, под защиту артиллерии. Кое-что из этого плана уже приводилось в действие.

Кадеты и юнкера военных училищ прекрасно справлялись со своим заданием. Воодушевлённые тем, что идут "спасать страну и победу", впервые взятые в "настоящее дело", они помогали перекрывать пути восставшим в центральные кварталы и эвакуировали полицейские участки.

Немногочисленная конница конвоировала заключённых. Несколько раз их пытались отбить, но ружейные и пистолетные залпы быстро охладили пыл "революционэров", как говаривал Плеве.

А пока в Таврическом дворце царила "говорильня", Кирилл держался подальше от места, где рождался Временный комитет Государственной Думы. Да и самые горячие головы тоже находились всё-таки далековато, близко подойти не могли: особо ретивых останавливал вид броневиков и пулемётных расчётов.

"Старейшины" всё еще заседали в кабинете Родзянко. До этого они некоторое время принимали просителей и просто людей, уверенных, что только здесь они смогут узнать, что же на самом деле творится в столице. Сюда, правда, надеялись пройти представители левых партий, чтобы выпросить какое-нибудь помещение для создания Совета рабочих депутатов. Опять бы началась свистопляска и появление "второй власти", желавшей расшатать правительство. Но кто-то из офицеров узнал нескольких людей, которых ещё в пятом году приходилось усмирять. На этот раз всё прошло куда быстрее: конвой и в ответ на требования прекратить произвол — напоминание об условиях военного времени. Кирилл перед отъездом в Военное министерство прямо указал, что части могут предпринимать любые действия по предотвращению дальнейшего разрастания восстания. Абсолютно любые, а Кирилл уж сам потом разберётся, кто прав, а кто — нет. Сизов был уверен, что Николай всё-таки позволит взять ему полномочия по наведению порядка в городе.

Вот это-то как раз и беспокоило "старейшин".

— Господа, а Вам не кажется, что Великий князь становится всё менее управляемым? Я уже не могу с точностью сказать, что он подчинится голосу разума и поспособствует установлению нового порядка. Что, если он предаст идеи либерализма и воспользуется создавшимся положением для укрепления власти? Или сам захватит власть, перевешав нас на фонарях? — Милюков почесал переносицу, отложив в сторону пенсне. Побарабанив пальцами по столешнице, он поднялся из кресла и подошёл к окну. Вид солдатского оцепления его начинал беспокоить всё сильнее и сильнее. — К тому же, эти отряды? Мне думается, они вполне могут повернуть оружие против нас.

— Позвольте, но Вы можете себе представить Кирилла, только недавно предлагавшего остановить добычу золота, а освободившихся рабочих направить в армию, в которой и так раздуты тылы, один столичный гарнизон чего стоит! Или припомните скандал, связанный с его нынешней женой? Или прохладное отношение императора и императрицы в прошлые годы? А вспомните, что он первым пошёл на контакт с "Прогрессивным блоком"? А вспомните, что он находился долгое время под наблюдением Охранного отделения? А вспомните, в конце концов, милостивые государи, кто закрыл меня от пуль убийцы? Я бы вряд ли сидел в этом месте и видел возможность изменения прогнившего строя, скорее, лежал в хладной земле, отпетый и причащённый, — Георгий Евгеньевич Львов, наконец-то добравшийся до Таврического дворца. Всё утро он тщетно пытался навести справки о местонахождении Александра Фёдоровича Керенского — но тщетно. Никто его не видел позже вечера прошлого дня. Хотя некоторые предполагали, что он отправился агитировать части на восстание.

А восстание совершенно не входило в планы старейшин. За прошлые дни они успели повидать весь хаос и ужас от людской озлобленной толпы. Они боялись, что народ просто сметёт всё на своём пути, и начнётся бессмысленный, беспощадный, кровавый и бесконечный русский бунт. Поэтому пришлось смириться с тем, что солдаты окружали Думу. Всё-таки её избиратели мандатов спрашивать не будут. Голодному и холодному человеку всё равно, что мандат, что мундир, что погоны…