Рыцари былого и грядущего. I том

– Хороший ответ. Значит, не зря я бумагу марал, – Дмитрий, по-видимому, нисколько не был удивлён странным состоянием Андрея, – Да я ведь и зашёл к тебе как раз перед литургией. Пойдём. До службы успеешь в храме осмотреться.

***

Андрей остановился на пороге храма, беглым взглядом окинув его внутреннее пространство. По старой привычке, он всегда останавливался на пороге незнакомых помещений, стараясь мгновенно оценить все возможные опасности, которые ожидают его, когда через несколько секунд он станет частью этого пространства. Здесь, в Секретум Темпли, следование этой привычке, казалось, не имело никакого смысла, и всё-таки он испытывал страх, понимая, что стоит на пороге совершенно новой жизни. Сиверцев знал: один только шаг вперёд – и в свою прежнюю жизнь он никогда уже не вернётся.

Своды храма были очень высокими, во всяком случае, гораздо выше, чем можно было ожидать в подземном помещении. Андрей подумал, что это, должно быть, естественная пещера, которую люди облагородили, завершив творение Божие. Стены, облицованные грубым камнем, дышали первозданностью. Иконы на стенах были довольно редки, пред ними – привычные по православным храмам подсвечники с трогательными букетиками из маленьких огоньков. Впереди – столь же привычный православный иконостас, а в стенах продолговатые ниши, которых раньше ему никогда видеть в храмах не доводилось.

Он подошёл к одной из ниш. Здесь оказалось надгробие, на верхней мраморной доске которого был барельеф – лежащий рыцарь в полном боевом снаряжении. Лицо рыцаря в обрамлении кольчужного подшлемника, скрывающего подбородок, дышало удивительным покоем. Если бы это был настоящий покойник, Андрей не усомнился бы, что его душа сейчас в Царствии Небесном беседует с Господом. Потом уже Сиверцев восхищался искусством скульптора, а сейчас его даже мысль не посетила, что перед ним «искусство». Ему показалось, что он встретил родного брата, по которому так сильно тосковал в разлуке, длившейся всю жизнь. Брат, в существование которого он вообще не верил, по счастью, был жив. Такое одухотворённое лицо могло принадлежать только самому что ни на есть живому человеку. И глаза мраморного рыцаря были открыты.

Рядом с надгробием Андрей заметил бронзовою табличку. Дата смерти – 1582 год. Имя – на английском, французском, немецком, испанском. (Андрей вполне мог различать эти языки, хотя относительно свободно говорил только на английском) Табличка не изобиловала информацией, сообщая лишь о том, что здесь погребён Великий Магистр Ордена Христа и Храма. Магистра было легко представить в образе почтенного старца, а между тем, этому рыцарю было на вид лет 30 с небольшим.

Андрей прошёл к следующим нишам, где так же нашёл барельефные надгробия над могилами великих магистров XVI-XX веков. Последний из них был погребён здесь в 1954 году. Мраморные лики магистров не были однотипными – каждый в своём роде. Чувствовалось, что это были люди, очень разные по внутреннему складу, с весьма непохожими судьбами. Все они были изображены примерно тридцатилетними, но больше чем общий возраст их роднило выражение неземного покоя на лицах. Этот покой был совершенно чужд самому Андрею и вместе с тем настолько ему желанен, что, казалось, он согласился бы умереть прямо сейчас, если на его лице сразу после смерти отразится такое же умиротворение.