Рыцари былого и грядущего. Том II

Нельзя сказать, что Хасан испытывал к беднякам и труженикам тёплые чувства. Он ни к кому не испытывал тёплых чувств. Но он никогда не призирал бедняков и не смотрел на них высокомерно. Он вообще не видел разницы между богачами и бедняками. Хасан был очень терпим к человеческим недостаткам, но никогда не прощал людям одного – ничтожности помыслов и устремлений. А эту ничтожность он находил и среди богатых, и среди бедных. Среди последних, пожалуй, реже. Не скованные богатством, бедняки чаще проявляли подлинную возвышенность души, устремлённость к чему-то более высокому, чем повседневность с её мелочными заботами. Бедняки, не смотря на всю свою безграмотность, гораздо чаще оказывались людьми мистически настроенными, и только это имело значение для Хасана. Такие вот безграмотные горные мистики и составляли его гвардию. Он не выносил людей, готовых цепляться за свою ничтожную жизнь до последнего издыхания. За Хасаном шли только те, кто готов отдать жизнь в любой момент. Он верил в имама, его люди верили в него. За эту веру все они были готовы умереть, зная, что их смерть теперь уже не может быть бессмысленной.

Хасан говорил со своими людьми, как господин и повелитель. Он никогда не пытался им понравиться, не заискивал и был очень скуп на похвалу. Но он никогда не презирал их, не унижал и не оскорблял. Наказывал, порою, очень жестоко, за непослушание собственной рукой срубил несколько голов. Но это не подорвало, а, напротив, укрепило его авторитет.

Холуйства и раболепства не терпел совершенно. Он не любил унижать и презирал тех, кто перед ним унижался. С ним надо было говорить, не теряя достоинства, как с повелителем, который безмерно выше их, но, не забывая о том, что они тоже слуги имама, как и он – каждый на своём месте. Гордым горцам, которых никто и никогда не мог покорить, это очень нравилось.

Хасан в совершенстве овладел искусством убеждать и обращать в свою веру. Личность его сама по себе покоряла, на него смотрели не только с восхищением, но и с благоговением, и ему не надо было изобретать какую-то особую тактику проповеди. Но он научился не делать лишних движений, не тратил ни одного лишнего слова. Он, собственно, научился быть самим собой. И за ним теперь готовы были пойти десятки тысяч.

Когда Хасан впервые увидел Аламут – страшную крепость на высокой горе, он понял, что его земные странствия закончились – он войдёт в эту крепость и выйдет из неё только с Махди.

***

Рашид лихорадочно записывал рассказ Хасана. Его глаза горели, руки тряслись, он был вне себя. Слова великого Хасана ас-Саббаха совершенно перевернули его, почти уничтожили, стёрли его душу. Теперь он окончательно понял, почему десятки тысяч людей готовы были идти на Хасаном на смерть. Потому что никогда раньше не было таких правителей. Им выпало счастье служить… неземному человеку. Ас-Саббах принадлежит скорее Космосу, чем этим горам.

Хасан, конечно, не всё рассказывал Рашиду. Многое, вспоминая, он так и не произносил вслух. Говорил ровно, пожалуй, даже монотонно, ни разу не изменился в лице, да и не было у него другого лица, кроме привычной маски. Хасан видел, что уже совершенно загипнотизировал летописца, тот не в себе, надо сделать перерыв.

– Приходи завтра с утра, – сказал Хасан и остался один.

Совершенно один. Он никогда не хотел этого! Он надеялся, что в этой комнате они будут вдвоём с невидимым Махди. Хасан будет обращаться к скрытому имаму и находить в своём сердце ответы. Но ни разу за все эти десятилетия Махди не явил себя ни в одном знаке, ни в одном намёке. Хасан чувствовал, что все его мысли – его собственные, и от Махди ни коим образом не исходят. Почему Махди не захотел посетить хотя бы сны Хасана? Почему?!

Теперь Хасан понял уже окончательно: он потерпел великое и страшное поражение, абсолютно бессмысленно расточив огромную силу среди вселенской пустоты. Это следовало понять уже тогда, когда Хасан стал боятся молчащего Махди, когда перестал ждать его прихода и начал думать о его возможном открытии с ужасом.

– Знаешь ли ты, сынок, как страшно настоящее одиночество? Когда ты совершенно один во всей вселенной. Аллах недостижим, Махди молчит, и космический холод начинает проникать в самые глубины души. Да, сынок, ты, наверное, это знаешь. Ты ведь тоже был очень одиноким.

Хасан опять почувствовал, что на душе стало теплее, холод космоса перестал обжигать душу. Страх ушёл. Хасан чувствовал, что он не один. Старик хотел было опять пойти на свой балкон и, глядя на звёзды, больше уже не пугающие, поговорить с сыном, который – там. Но вместо того он вскочил как ошпаренный, и бросился к книжной полке. Схватил «Новый завет» и стал лихорадочно его листать. Вот они, эти слова ученика пророка Исы Иоанна: «Любовь изгоняет страх». Значит, его страх прошёл, потому что в сердце своём он почувствовал любовь к сыну? Всё так просто? Да, просто до чрезвычайности. Он никогда никого не любил. Он прожил жизнь впустую.

***

Рашид предвкушал самое интересное в рассказе Хасана ас-Саббаха: