Рыцари былого и грядущего. Том III

Ты только вдумайся перед каким выбором встали весной 1310 года те 134 тамплиера, которые осенью 1307 года под пытками признались в преступлениях Ордена. Подтвердишь свои признания – идешь на свободу, отказываешься от своих признаний – идешь на костер. Такой парадокс инквизиционного права. Те, кто подтвердили виновность Ордена, были вообще освобождены от наказания и тут же отпущены на свободу. Достаточно было всего лишь кивнуть головой: «Да, подтверждаю», и после двух с половиной лет мучений в жутком застенке – свежий воздух свободы, зеленые листочки на деревьях, и ни кому ни чего не должен, и даже пенсию будут платить. Да любой заключенный, даже невиновный, признает свою вину, если за это его освободят. Очень уж велик соблазн, и тамплиеров, которые подтвердили первоначальные признания, язык не поворачивается упрекнуть. А вот теперь давай попробуем представить, какие мотивы были у тех 67-и тамплиеров, которые отказались от свободы и сознательно выбрали позорную и мучительную смерть на костре. Они кричали: «Орден чист, мы ни в чем не виновны, только пытками палачи заставили нас оклеветать Орден, но теперь мы готовы сгореть в огне ради чести Ордена».

Если эти 67 тамплиеров действительно отрекались от Христа при вступлении в Орден, так у них не было ни одной причины идти на костер. Какой смысл отдавать жизнь за то, во что не веришь? История знает случаи, когда еретики умирали за свою еретическую веру, например, катары. Но невозможно представить себе катара, который умер бы за христианство. Катары либо умирали за свои убеждения, либо отрекались от своих убеждений, спасая свою жизнь. А если бы катарам сказали: «Признайтесь, что вы – катары и ступайте себе с миром»? Уж верно ни один из них не захотел бы умирать, потому что смысла ни какого. И если 67 тамплиеров умерли за утверждение, что они –добрые христиане, так не извольте сомневаться – они таковыми и были. Это настоящие мученики Христовы.

Французский богослов Антуан Арно ещё в XVII веке писал: «Здравый смысл заставляет рассуждать, что 10 человек, которые умирают, имея возможность не умереть, признавшись в преступлениях, в которых их обвиняют, заслуживают больше доверия, чем сто человек, которые признались и взамен на это признание получили жизнь».

– Логично. Но я вот о чем вспомнил. В афонском патерике много житий, повествующих о христианах, которые из страха перед турками отрекались от Христа, но позднее искренне раскаялись в своей слабости и сознательно приняли смерть за Христа. А что если тамплиеры при вступлении в Орден Храма тоже отрекались от Христа, но позднее раскаялись и решили принять смерть, чтобы доказать, что они – добрые христиане, а отречение отрицали, чтобы не порочить Орден.

– Это хорошее сравнение, но вот в чем оно хромает. Те греческие христиане ни когда не были еретиками, то есть ни когда сознательно не исповедовали антихристианскую доктрину. Они лишь по слабости отреклись. Твоё сравнение может быть справедливым только в одном случае: если и тамплиеры так же не были еретиками, но лишь однажды отреклись от Христа, а потом раскаялись и умерли, как добрые христиане. Но ведь тамплиеров обвиняли в ереси, и до сих пор хватает желающих поговорить о «ереси тамплиеров».

– Значит, вопрос распадается на два. Первый: отрекались ли тамплиеры от Христа? Второй: являлись ли тамплиеры еретиками? Но как одно возможно без второго? Зачем отрекаться от Христа, если ты не еретик?

– На этом вопросе споткнулся наш драгоценный друг Ги Фо. Он хороший аналитик, к тому же честный. Он уверен в виновности тамплиеров, но честность вынуждает его приводить немало доказательств ложности собственный выводов. Он считает доказанным, что тамплиеры отрекались от Христа и полагает, что отсюда следует вывод: «Один факт остаётся непреложным вне всяких сомнений – это факт наличия ереси, какой бы она ни была».

А вот как он сам же, с большой убедительностью, опровергает собственный вывод: «Отречение – это ритуал, присущий принятию в Орден. Он не влечёт за собой никакого продолжения, о нём даже больше не говорят. Тамплиер не получает никакой инициации, его не заставляют принять какую-либо доктрину. Самое удивительное, что и сами руководители заявляют, что не знали значения ритуала, который выполняли и к которому принуждали. Никто из них, даже де Моле, не пытался объяснить этот ритуал… Признаваясь в этой отвратительной практике, высшие руководители заявляли, что исповедовали христианство и просили разрешения присутствовать на мессе. Нельзя постоянно подозревать их в том, что они разыгрывали комедию.