Рыцари Дикого поля

— «Перунов форт»? Прекрасное название. Монастырь тоже назовем «Перунов». Все ваши условия и обещания, конечно же, принимаются. Здесь у вашего повстанческого войска появится надежная база, но… Вы, полковник, уверены, что Запорожская Сечь захочет принять и признать вас?

— Почему ты задался этим вопросом? — насторожился Хмельницкий. — Кто-то из моих казаков уже ударился в сомнения?

— Сомнения придут позже, полковник. Просто я помню, что на Сечи есть свой кошевой и свои куренные атаманы. С ней связаны многие известные атаманы, например, Сирко, Богун, Кривонос, Барабаш, Морозенко…

Догадывался ли Велес, что каждое из названных имен больно ударяло по самолюбию подавшегося в бунтари генерального писаря реестровиков? Вряд ли, иначе не морщинил бы лоб, пытаясь припомнить еще несколько имен. Впрочем, Хмельницкий и сам мог бы подсказать их — полковники Пушкарь, Кричевский, Сомко, Золотаренко…

— Нет, не перевелись пока еще на Диком поле рыцари казачьи, не перевелись, — проворчал только для того, чтобы достойно выйти из потока воспоминаний об этих казачьих предводителях.

— К тому же вы пока еще являетесь генеральным писарем реестрового казачества. Именно того казачества, которое находится на содержании у польской королевской казны. Не случайно поэтому запорожские казаки, особенно сечевики, всегда относились к реестровикам с недоверием; помнили, что казацко-крестьянские восстания в Украине поляки всегда предпочитали подавлять саблями и пиками украинцев реестра.

— Сам предвижу, что сближение наше легким не будет, — вздохнул полковник. [15] Однако другого хода не существует. Настоящее большое восстание в Украине должно начинаться с Сечи, с благословения сечевого братства, иначе противостояния не миновать. Почему заговорил об этом, сотник?

Велес задумчиво пожевал полоску конины и мечтательно посмотрел в окно-бойницу, за которой виднелся изгиб крепостного вала.

— Если же договориться с сечевыми старшинами так и не удастся, сразу же возвращайтесь сюда. Мы не будем называть наш форт «сечью», чтобы не вносить раскол в казачество. Сечь всегда должна оставаться одной — Запорожской, предками нашими завещанной. Но что нам помешает заложить здесь основной повстанческий лагерь, прикрыв его, на случай нападения, тремя-четырьмя большими сторожевыми лагерями, но тоже укрепленными. Чтобы повстанцам было куда идти, где вооружаться и проходить хоть какую-то воинскую подготовку.

— Если на Сечи у меня не сложится, наверное, так и поступлю.

— Я тем временем буду подбирать людей, которые согласны охранять лагерь; может быть, постепенно сформирую казачью сотню.

— Подбирай, обучай и жди, — сдержанно напутствовал его полковник. — Рано или поздно мы снова увидимся.

Весь последующий день казачьи разъезды осматривали окрестные возвышенности и равнины. Даже небольших польских подразделений поблизости не появлялось; создавалось впечатление, что шляхтичи, в частности командование гарнизона, все еще не могли прийти в себя после гибели дозорного полуэскадрона. Зато под вечер с севера, со стороны Канева, показался небольшой обоз в сопровождении трех десятков всадников. Как выяснилось, это возвращался в скит брат Федора двадцатидвухлетний Улас. Большую часть всадников, сопровождавших его обоз, составляли городовые казаки, которые намеревались добыть себе славы на Сечи. К тому же на возах ехали навстречу своей судьбе четыре женщины, молодые вдовы-казачки.

Как сообщил Улас, русоволосый молодой богатырь, небольшие польские разъезды дважды встречали их неподалеку от прибрежья Днепра, однако нападать не рискнули. Возможно, потому и не нападали, что пока что в состоянии войны с украинским казачеством Речь Посполитая не пребывала.

Услышав, что Хмельницкий намерен поднять восстание, два десятка этих степных воителей тут же захотели присоединиться к его отряду. Полковник не возражал, однако двоих беглых братьев-семинаристов все же попросил хотя бы на время остаться в ските.

— Вы уже можете считать себя запорожскими казаками, которые служат в гарнизоне «Перун-форта», — сказал он, обращаясь к близнецам. — Но так уж сложилось, что знания ваши семинаристские нам пока что нужнее, нежели ваши сабли. А как разумно применить их в деле нашем святом, в этом вас наставит на путь истинный настоятель пещерного монастыря сотник Велес.

26

Слово свое лейтенант д’Эстиньо пока что сдерживал. Когда все, кто находился у резиденции коменданта, вошли в нее, он вдруг вспомнил, что в подвале, рядом с темницей, в которой генерал держал его как заключенного, находится небольшой арсенал. Отправившийся вместе с ним лейтенант Ассель и несколько солдат-швейцарцев обнаружили и перебили троих забившихся в подвальный этаж испанцев, а затем начали выносить наверх совершенно новые, только недавно закупленные и считавшиеся лучшими в мире английские ружья. Там же оказались и два фальконета с небольшим запасом ядер.