Рыцари дорог: в погоне за умирающей мечтой

На въезде в зону гонок каждого прибывшего встречал мото-патруль — девушки в соблазнительных костюмчиках полицейских (купленных, похоже, в ближайшем секс-шопе). С шутливой строгостью, напуская на себя подчёркнуто-суровый вид, эти работницы свистка и жезла тормозили всякого, просили «предъявить документы», проверяли у него регистрацию на мероприятие и делали краткое внушение о правилах поведения тут, угрожая заковать в наручники и отшлепать дубинкой за любые нарушения. Народ посмеивался и просил разрешения сфотографироваться со столь обаятельными сотрудницами служб правопорядка.

Дальше шла большая зона парковки с импровизированной сценой, примыкающая одним краем к трассе для гонок. На сцене какая-то местная группа наяривала нечто бодрое и ритмичное, девчонки go-go извивались в зажигательных танцах.

Здесь же, неподалеку было устроено нечто вроде выставки — чинными рядами выстроились гордые обладатели всяких «выпендрежных» мотоциклов. Для них, как водится, это была очередная «ярмарка тщеславия» — сюда приезжали «себя показать и других посмотреть», похвастаться очередным двухколесным монстром и помериться объёмом двигателя и длинной выхлопа. «Голды» и «Валькирии» соседствовали тут с «дукатти» и «харлеями», органично дополняясь кастомными монстрами, по которым, порой, вообще нельзя было понять — кем этот зверь был изначально. Словом, посмотреть тут было на что…

Чуть дальше теснились «чопперы», дорожники, круизёры — всё то, что подходило под категорию «мотоцикл без пластмассы». Сверкая хромом и сталью в окружении кожаных курток, это был островок суровой брутальности, прибежищем для здоровенных, мускулистых и небритых… Здесь разговаривали неторопливо и веско, скупо роняя слова; шутили кратко, посмеивались сдержанно.

Яркой противоположностью этого места была зона «спортов» — пластиковых, обтекаемых, стремительных и резвых. Затянутые в комбинезоны и «черепахи», весёлые и отчаянные ребята сновали туда-сюда: то приезжали, то уезжали, собирались и расходились, перебрасывались постоянными шутками и рассказывали друг другу очередные байки, прерываемые дружными взрывами хохота.

А дальше была зона гонок. Огороженная трасса, куда с одной стороны подъезжали те, кто желал проверить себя на скорость, а на другой встречали восхищёнными криками победителей и насмешками — проигравших.

На старте девушки в костюмах гонщиц распределяли желающих по парам — каждый мог посостязаться с кем угодно, но всё же старались выставлять примерно равных соперников. Разбитые по парам подъезжали к заветной линии на асфальте и замирали в ожидании. К ним выходила девушка с флажком. Поднимала правую руку, как бы спрашивая у того, кто находился правее — готов ли он? В ответ нёсся рёв двигателя готового сорваться с места мотоцикла. Взмах левой руки — и левый мотоцикл также ревёт мотором. От бешено вращающихся (пока ещё на месте) покрышек поднимались облака дыма, запах палёной резины плыл над трассой. Восторженный гул зрителей становился всё громче, напряжение нарастало… И вот он — главный момент! Резко опустив флажок вниз, девушка сама приседала, чтобы её не снесло порывом ветра. И в тот же миг с бешеной скоростью срывались с места и проносились мимо неё с обеих сторон два стальных монстра в вечной жажде выяснить — кто круче? Было в этом что-то дикое, необузданное, первобытное… от чего кружилась голова, и кровь закипала в жилах.

А поодаль на небольшой автостоянке сиротливо ютились машины, на которые почти никто не обращал внимания. Автомобили тут были не в чести; тех, кто приезжал на «коробках», ставили подальше от глаз, чтобы не портить картину мото-вечера. Но всё же были тут и четырёхколёсные, хотя бы потому, что не у каждого любителя подобных мероприятий есть мотоцикл (в первую очередь это касалось зрителей), да и тяжелую аппарату на байке не привезёшь (это уже касалось организаторов).

И никто не обращал внимания на чёрный джип с наглухо затонированными стёклами, в котором сидели двое кавказцев с биноклями и ещё какой-то неприметный хмырь на заднем сидении.

— Ну, всех зафиксировал? — негромко бросил он в сторону кавказцев. Те быстро встрепенулись, всем своим видом показывая угодливость и исполнительность.

— Канэчно, дарагой! Нэ бэспакойся! Всех самых быстрых тут, всех победителей — всех записал! Имена-фамилии, марку мотоцикла, номера — всё тут! Никуда они от нас нэ дэнутся! Нэ смотри, что шюстрый, как рэзвый джигит — всэх найдём, шайтан их побери…

— Ну вот и отлично. Список отдашь Аслану, он знает, что с ним делать. Всех, кроме…, — Мелентьев пригляделся повнимательнее и маркером закрасил одну строчку. — Всех, кроме вот этого Эдуарда на эндурике.

— А пачэму его не…?

— У меня на его счёт свои планы. Ну, поехали, что ли? Чего ещё тут торчать…

* * *

— Погоди, так ты тот самый Эдик-эндурист из Питера? Чтоб меня бушпритом в задницу!

— Страна знает своих героев? — усмехнулся он в ответ. — Про меня уже и в вашем захолустье наслышаны?