Рыцари Гирты (СИ)

Она же сделала еще один глоток, отставила фужер, упала обратно на стул и, снова приняв позу, гордо и выжидающе уставилась в лицо маркиза.

Борис Дорс подвинул второй стул и сел перед ней, нахмурился еще больше, взял в ладони ее руку. Едва сдерживая улыбку, она только бросила на него короткий напряженный, словно бы пренебрежительный взгляд, приняла неприступный и высокомерный вид, но не отвела руки. Маркиз смело встретил ее пылающий взор, тот самый горящий и непримиримый, который наполнял души тех, кого он касался леденящим страхом, одиноким космическим отчаянием и безумной, ломающей волю ненавистью, склонив на бок голову, сдержанно, но тяжело и горько улыбнулся в ответ. Не нужно было ни жестов, ни слов. Напряжение, сильнее чем все пронизывающие небо и землю потоки энергий полилось между их сведенных пальцев, словно все объяснения, фразы, формальности и оправдания стали вдруг абсолютно глупы, мелочны и излишни. Все было сказано без единого слова. Все случилось стремительно и быстро: и его горящий, исполненный высокого чувства, которое рождается в слабом человеческом сердце только по благодати самого Господа Бога взгляд, и ее вспыхнувшее девичьим румянцем, разгоряченное, тревожное лицо. И его крепкие, привычные, не только к перу и крестному знамению, но и к мечу, рабочему инструменту и поводьям лошади жилистые, истертые ладони, и ее тонкие, ледяные, но внезапно ставшие горячее и мягче расплавленного воска на свечах пальцы. И его объятия, когда он взял ее за талию и под колени, легко поднял на руки и закружил по комнате, и ее испуганный, таким внезапным обращением взгляд, когда она в волнении и страха с силой обхватила его шею и, боясь упасть, прижалась лицом к его щеке.

— Ах! — только и воскликнула она, задохнувшись от внезапного головокружения, и с такими силой и ужасом вцепилась пальцами в маркиза, что тот тут же поставил ее обратно на пол. Но у принцессы уже закружилась голова, и ему пришлось удержать ее за плечи и прижать к себе, чтобы она не оступались на подламывающихся от страха коленях.

— Я боюсь высоты! — горестно воскликнула она, схватившись за Бориса Дорса — я всегда боялась летать, только по земле…

Он усадил ее на диван, сел рядом, взял за руку, положил вторую ладонь поверх его руки. Она откинулась на подлокотник и, исподлобья глядя на него дикими глазами, задышала тяжело и громко, как будто у нее случился сердечный приступ. В ее взгляде читались паника и мука, но он притянул ей ее фужер и она, выпив, немного успокоилась и, откинув голову на спинку дивана, прикрыла веки.

— Леди Булле! — встал с дивана, нахмурился, глухо обратился маркиз от стола, заранее наливая себе полный фужер крепкого спирта и, немного помедлив, но все же решившись, как рыцарь, идущий в кавалерийскую атаку на мечи, пики и мушкеты, грозно и торжественно объявил — будьте моей женой! Я прошу у вас вашей руки!

И осекшись на этой фразе, молча, пронзительно и непреклонно уставился на герцогиню, как будто от волнения забыв заранее заученный и многократно повторенный перед зеркалом текст. Воцарилась пауза.

Принцесса Вероника распахнула глаза. Вмиг сосредоточилась, как будто все, что было до этого и крепкий напиток, и панический ужас и притворная скука, были не более чем замысловатой девичьей игрой, театральным представлением. Откинулась на спинку дивана, раскинув по ней руки в широких рукавах, склонила набок голову, и, смело глядя маркизу в лицо, тряхнула челкой, весело и громко ответила.