Рыцари и львы

Кто знает, сколько километров пробежал бы Димка, не налети он на раскладушку, стоявшую на лесной поляне. Потирая ушибленное колено, Димка с трудом поднялся. На раскладушке лежал человек с затычками в ушах и с бородой по пояс. Он рисовал огрызком карандаша большой палец своей ноги. Деревья вокруг поляны были увешаны готовыми рисунками этого же пальца.

— Что такое? Кто позволил входить в неурочные часы? — недовольно сказал бородач. — Посидите в приемной, на диване. Секретарша вас вызовет.

Димка растерянно посмотрел по сторонам. Кроме раскладушки да портретов большого пальца на поляне вообще больше ничего не было. Димка сел прямо на землю и стал ждать. Дорисовав палец, бородач вытащил из ушей затычки.

— Ну-ка сбегай за тем нахалом, что ворвался без спросу в мой кабинет, — приказал он.

— Это и был я, — объяснил Димка. — Только я совсем не нахал. Маэстро Безоркестра чуть не оглушил меня своей музыкой, и я…

— Вздор! — перебил бородач. — Никакого маэстро на свете не существует.

— То есть как не существует? — Димка опешил. — Разве вы не слышали взрыва?

— Никакого взрыва не было.

— Так у вас были заткнуты уши!

Бородач очень удивился:

— Но раз я заткнул уши, значит никакой музыки и вообще никакого шума не существовало!

— А для меня существовало!

Бородач насупил брови:

— Что значит «для меня» и «для вас»? Тебя тоже пять минут назад не существовало на свете. Ты только что появился. И вообще, кто ты такой?

— Я — ваш король!

— Чепуха, — сказал бородач. — Я — твой король.

Не начать ли с тебя?

Это была новость! Сразу вспомнился урок истории, на котором директор рассказывал про Самозванца. А что, если бородач действительно стал королем? Взяли и возвели, пока Димка бродил по государству. Это было бы обидно. Если бы успеть хоть немножко побыть королем, то, пожалуй, еще ладно. А то и на престол еще толком не забрался, вдруг — раз! — и низложили.

— Когда вас назначили королем? — спросил Димка.

Бородач недовольно фыркнул:

— Назначили? Кто может меня назначить? Я был и остаюсь им. И не какого-то там Пустодельского государства, а всего мира! Так что если ты даже и король этого государства, то я твой король. Ясно?

— А в школе нам не говорили о существовании всемирного короля.

— Что такое мир? — презрительно произнес бородач. — Стоит мне только закрыть глаза и заткнуть уши, как мир исчезает. И появится лишь тогда, когда я снова открою глаза и выну из ушей затычки. Теперь ясно?

Димка решил больше не спорить:

— Понятно.

Бородач довольно улыбнулся:

— Вот и чудесно. Коль ты такой умный, я сообщу тебе одну новость. Знаешь, до чего я додумался? Оказывается, я даже не король, а бог.

— То есть как бог? — Димка оторопел. Уж такого-то он совершенно не ожидал.

— Да-да, не удивляйся. Ну, уж если не бог, то, по крайней мере, полубог. Полубог Самоох.

— Но ведь ни бога, ни полубога нет! — воскликнул Димка. — Нам в школе говорили!

Бородач снисходительно улыбнулся:

— Но ты сам посуди. От меня зависит жизнь или смерть не только земного шара, но и Вселенной. Представлю я, скажем, какую-то планету или там звезду — и они существуют. Значит, я могу вершить судьбами Вселенной.

— А палец вы зачем рисуете? — спросил Димка.

— Ты не знаешь? — поразился бородач. — Сегодня же светлый праздник! День Большого Пальца Моей Левой Ноги!

Он приподнял ногу, пошевелил пальцем с нестриженым ногтем и нежно произнес:

— Ах ты мой дорогой! Душка! Ах, как я тебя люблю! Радуйся, сегодня твой день, а вот завтра будет День Большого Пальца Моей Правой Ноги!

— У вас, наверное, каждый день праздники, — предположил Димка.

Бородач расплылся в улыбке:

— Но почему же не попраздновать, если есть повод! На этой неделе, например, я отмечаю День Родинки На Левой Щеке, День Второй Слева Ресницы На Правом Веке. Потом у меня День Заусеницы На Левом Мизинце. Праздник Переносицы я планирую отмечать три дня, Ямочку На Подбородке буду чествовать целый месяц.

— И как же вы отмечаете свои праздники? — заинтересовался Димка.

Бородач нахмурился:

— К сожалению, не так хорошо, как хотелось бы. Ну что я могу один? Портреты нарисую, окружу юбилейную часть тела особым вниманием. И все. Пора с этим кончать! Как ты считаешь?

— Действительно, пора, — согласился Димка.

Бородач приподнялся с постели. Его лицо стало величественным.

— Я говорю, пора кончать праздновать в одиночку! Я требую всеобщего поклонения! Иначе я устрою что-то умопомрачительное! Я создам в своем воображении огромный костер, в котором будут поджариваться неслухи! Я со всеми разделаюсь!..

Он вдруг внимательно посмотрел на Димку.

— Кстати, а почему бы не начать с тебя? А? Слушай мой приказ! Немедленно приступить к чествованию моего пальца! Исполни для него какую-нибудь песню, спляши, почитай стихи.

— Вот еще нашли дурака!

Бородач задрожал от гнева.

— Бунт? — спросил он вкрадчиво. — Неповиновение? Ах вот оно что! Да я же тебя уничтожу! Стоит мне только представить, как ты умираешь в мучениях, в яме, кишащей ядовитыми змеями!

— Представляйте, мне-то что, — махнул рукой Димка.