Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

Военные ордены обычно эксплуатировали свой патримоний в рамках сеньории, классической сеньории с барской запашкой и держаниями, которые передавались крестьянам в обмен на несение повинностей, права пользования ( droits d’usage) и отработки или барщину. В многочисленных региональных исследованиях, особенно в Испании, рассмотрены владения военных орденов и то, что историки называют сеньориальной рентой. Педро Андрес Поррас Арболедас во владениях ордена Сантьяго в Кастилии различает прежде всего повинности, связанные с сеньориальным правом бана, — штрафы и судебные сборы, подати, взимаемые в случаях смерти без завещания, подарки от консехос(городских советов), монополии (это баналитеты — печь, мельница), пошлины на перевозимые товары ( tonlieux), подорожные сборы ( p'eages), пошлины за право торговать на рынке, пошлины за прогон стад; потом — десятины и первинки, которые было положено платить мирскому духовенству и право на которые орден присвоил, и, наконец, доходы от территориальной (или земельной) сеньории — печо(аналог чинша) и все подати, взимаемые с земли. Сюда добавляются, поскольку это Испания, подати с представителей религиозных меньшинств, иудейских и мусульманских, оставшихся на месте [556]. Итак, своеобразие военных орденов следует искать не в экономической сфере. Это такие же (почти) сеньоры, как прочие, и по всей Европе они выбирали комфорт и эффективность.

Стремясь контролировать эксплуатацию и надзирать за ней, они отдавали явное предпочтение прямому извлечению дохода из земли. Ведение земельного хозяйства поручалось брату ордена: так, дом госпитальеров Калиссан в Провансе был в 1345 г. доверен брату-капеллану, а в 1366 г. — брату-сержанту ( ad vitam[пожизненно ( лат.)] [557]. Идея сдавать земли в аренду, получая с них только ренту, не вызывала у них восторга, но когда было нужно, они это делали. Не будучи ни принципиальными консерваторами, ни, естественно, новаторами, братья военных орденов должны были получать прибыль, чтобы платить responsiones, в отношении которых еще раз надо подчеркнуть, насколько они определяли экономический менталитет этих братьев.

Тамплиеры, братья Калатравы или госпитальеры не были ленивыми хозяйственниками. Прямое извлечение дохода из земли использовалось в XII и XIII вв., потому что хорошо подходило для ситуации экспансии и процветания, но применялась также сдача земли в аренду за деньги или в испольщину, например для отдаленных земель, как отмечено для некоторых хозяйств тевтонцев в Пруссии [558]. Перед лицом кризиса в XIV и XV вв. и всевозможных проблем для тех, кто хозяйствовал сам (низкая цена на зерновые, нехватка и дороговизна рабочей силы, затруднения с получением положенных повинностей), сеньоры (ведь это касалось не только военных орденов) отказывались от непосредственного хозяйствования и стали сдавать землю в аренду за деньги или (однако реже) в испольщину; тогда же они соглашались на длительный срок переводить держания на чинш (у госпитальеров графства Осерского — на два-три поколения [559]). В Германии, во владениях тевтонцев, тенденция к сдаче в аренду приобрела всеобщий характер. В командорстве Хейльбронн, о расширении которого в результате обмена с архиепископом Майнцским я упоминал ранее, под непосредственным управлением братьев осталось только 29 арпанов лугов, остальное — 2600 арпанов зерновых, 200 арпанов виноградников и 300 арпанов лугов — было сдано в аренду (в 1484 г.) [560]. Когда кризис был преодолен, вернулись к прямому хозяйствованию. Во Франции госпитальеры, восстановившие свои владения, снова стали сами управлять своими землями с 1450 г. В графстве Осерском они сначала сократили сроки арендных договоров, и это показывает, что собственник, желая воспользоваться новым ростом доходов, начал возвращать себе владения. Потом они опять перешли к прямому хозяйствованию. Этот процесс явно не был линейным — ордены, как и все сеньоры, самым внимательным образом следили за конъюнктурой и приноравливались к требованиям рынка.