Рыцари кувалды

Сократыч обомлел и уставился на него чуть ли не с ужасом.

Неужто и впрямь – гардеробщиком?..

24

Безумству храбрых поем мы песню!

Максим Горький

Славный выдался денек. Впрочем, все на свете, чего не коснулась рука этого хулигана, неминуемо оказывалось славным. Сандалии, например. Взять подошву – не плоская, как у Люськи с потолка, а утолщающаяся к пятке. Маша Однорукая, чтобы сотворить этакое чудо, чуть ли не всю кольцевую трубу изрезала. Шутки – шутками, а пятка-то – трехслойная.

С удовольствием ставя на покрытие ладные ножки в новых сандалиях, Лика шла на примерку. Обогнув опору, вовремя остановилась и предостерегающе ухватила Телескопа за пушистое плечико. В каких-нибудь десяти-пятнадцати шагах на приступочке Клавкиного броневичка сидели и беседовали дедок Сократыч и Ромка. А вот этой встречи – не надо!..

Хулиган, едва не сломавший всю ее жизнь, был возмутительно весел. Чего нельзя было сказать о Сократыче.

– Гардеробщиком?.. – донеслось до Лики с восторженным привизгиванием произнесенное слово, и ее даже передернуло от омерзения. Какой все-таки негодяй! Другой бы на его месте в ногах валялся, прощения просил…

– Обойдем-ка сторонкой… – сказала она недоуменно уставившемуся Телескопу.

Они взяли на две опоры левее и прошли по краю площади с пятиэтажкой. Льдистое покрытие отливало привычными глазу слюдяными тонами. Серой коробкой из-под обуви маячила вдали «конура». Свернув в проулок между складчатых бледно-золотистых громад, Лика вновь обрела хорошее настроение и, когда им попался навстречу смешной косолапый Никита Кляпов, остановилась и заговорила первой.

– Добрый день, Никита, – приветливо сказала она. – Ну что? Кончился террор?

Он вскинул вечно опущенную голову и уставился сначала на нее, потом – на важного Телескопа, прижимающего к груди какой-то сверток. Снова повернулся к хозяйке и, понятное дело, залюбовался. Лика была хороша. Сандалии с перекрещивающимися на щиколотках плетеными ремешками, серебряный балахончик, на шее – проводок, хитро оплетающий три хрустальные, стреляющие искрами пирамидки.

– Добрый день, Лика… Вы имеете в виду…

– Да вот, то, что творилось… Кажется, унялся наш скандалист.

Лицо Никиты стало вдруг по-детски беззащитным, близко посаженные глаза поехали куда-то в сторону.

– Я слышал, у вас с ним… размолвка…

Лика рассмеялась. Что ни говори, а забавный человечек был этот Кляпов.

– Вы мягко выражаетесь, Никита. Ушла я от него. Понимаете? Ушла.

– Что вы говорите… – пробормотал он и пригорюнился окончательно.

– Да бросьте вы, Никита. Трагедии в этом уже никакой нет. Кончилась трагедия.

Он растерянно оглаживал переносицу, снова, наверное, затосковав по очкам, которые можно было в любой момент снять и протереть, собираясь с мыслями.

– Вот и от меня тоже… – грустно сообщил он ни с того ни с сего. – Ушла…

Заждавшийся Телескоп присел на корточки и сердито чивикнул что-то непонятное. Не иначе – на родном наречии.

– Вы были женаты? – пораженно спросила Лика, тщетно пытаясь представить себе женщину, согласившуюся выйти замуж за Никиту Кляпова.

– Да… – вздохнул он, зачем-то осматривая кончик своего ломика. – Сказала, что я гублю не только себя, но и всю семью… Понимаете, у меня были неприятности… Как бы это выразиться?.. Политического характера…

– У вас?!

Диссидентов Лика представляла как-то, знаете, по-другому.

– Да, – смущенно улыбаясь, признался Никита. – Хотя сам я – ни сном, ни духом… Просто работал в обществе книголюбов, заведовал, как ни странно, клубами… И вот организовали там один такой клуб… Честно сказать, я так до сих пор и не понял, что они, собственно, натворили, но шум был большой. Председателя общества выгнали из партии, меня, естественно, уволили – ну и жена… испугалась, короче…

– Йест! – пронзительно предупредил Телескоп.

Оба обернулись. Действительно, в трех шагах от них стоял жилистый сухощавый Крест и с ленивой усмешкой оглядывал Никиту.

– Начальнице!.. – издевательски-вежливо осклабился он, отпуская полупоклон в сторону Лики, после чего вновь повернулся к Кляпову. – Ты! Трекало! Слазь с метлы! Там у тебя широкий фронт работ…

И Лика увидела, как Никита (пусть смешной, но все же культурный, интеллигентный человек) на глазах увядает, опадает… Вот он поглядел на нее виновато, ссутулился – и побрел прочь. Лика растерянно смотрела ему вслед. Как-то так вышло, что из ее жизненного опыта напрочь выпала знакомая многим девушкам ситуация: любезничаешь, скажем, с молоденьким солдатиком – и тут подходит старший по званию…

– Никита!

Он остановился.

– Что вы ему позволяете!.. Как же так можно?..

Перегнул палку Крест, ох, перегнул… Не учел, что Никита – из тех людей, вытирать об которых ноги можно до бесконечности. Если наедине. Но при свидетелях-то зачем?..