Рыцари морских глубин

А порой, закрою глаза, и как вчера, вижу лица боевых друзей Петра Молчанова, Игоря Ставицкого, Михаила Горбунова, Николая Чепеля, Владимира Конарева, Александра Моисеева, Владимира Демьяненко, Ивана Герасимова, Вячеслава Стефанова, Николая Пироговского, Бориса Пирожникова, Вячеслава Кротова, Геннадия Терёшкина, Вячеслава Скочкова, Александра Филимонова, Вячеслава Швецова, Юрия Шабунина, Александра Бойко, Владимира Тарантина, Виктора Деревягина и ещё многих, многих других подводников из команды славной К-136. Навсегда остались они в моей памяти молодыми и красивыми, честными и добрыми, верными, смелыми, надёжными, горячо любящими море, флот, Родину и свой боевой корабль.

Всё, друзья! Устал я от воспоминаний и неудобств письма. Четыре общих тетради, исписанных под шелест дождя и свист ветра, плеск волн и птичью разноголосицу, при свете фонаря или пламени костра, согнувшись в палатке, сидя на плоту или пне, вместили в себя четверть века моей изначальной жизни.

Да и к чему ворошить прошлое? Как–то не верится сейчас в те перипетии далёких лет, глядя на мокрые доски настила под ногами, обутыми в «болотники», на тальниковые кусты, залитые половодьем, на отражение в воде бородатого, измождённого и морщинистого старческого лица, на маленького безобидного куличка, деловито снующего по плывущему бревну.

Может, и не я то был вовсе? Не я скакал во весь опор на лошади, прижавшись коленями к её горячим бокам? Не я наматывал на руку конец растяжки, удерживая ракету во время установки смертоносной красавицы на пусковой стол? Не я с трепетом в груди поднимался на борт океанского лайнера, то и дело проверяя в кармане листок–вызов с печатью приёмной комиссии университета?

А я — вот этот! Одинокий скиталец, обской бродяга. И, быть может, был здесь всегда!? А всё остальное — плод фантазии или больного воображения? Сон? Виденное в кино, читанное в книгах? Но картинки памяти вновь и вновь оживают перед глазами помимо воли, заставляют доставать блокнот, торопливо записывать: вдруг они больше не вспомнятся, и тогда забудутся многие имена, и я не назову их, и канут они навсегда в Лету безвозвратно, и никто больше не вспомнит о них.

Однако, притомил я вас. Отдаю дань уважения вашему долготерпению и низко кланяюсь.

Сильный, порывистый ветер уносит мой плот в неведомую даль. И Бог знает, что может приключиться со мной на этой безбрежной, неукротимой реке. На всякий случай прошу извинить и простить.

Увидимся ли когда ещё?