Рыцари Ночи

Но его слова не произвели на нас должного успокаивающего эффекта. Чем дальше мы шли в чащу, тем явнее становилось присутствие других существ. И сейчас мы били на их территории, в их власти. Оставалось надеяться на то, что они не причинят нам зла.

Наш страх достиг своего апогея. Теперь всем казалось, что пойти в этот лес было не такой уж хорошей идеей. Тем временем начинало смеркаться, а в этой глуши и вовсе наступала темнота. У каждого был свой фонарик, но этого было недостаточно. Гулять по такому месту и днем было не очень-то приятно, а ночью — и тем хуже. В такую чащобу, наверное, заходили или сумасшедшие, или люди, которые хотели укрыться от преследователей. В нас жила уверенность, что никто в здравом уме не пошел бы сюда. Да и мы, если, конечно, выберемся отсюда, больше ни ногой в этот лес.

Когда нами было пройдено еще метров двести, до ушей стал долетать странный звук. Сначала мы подумали, что это звон колокольчиков, но потом удалось различить женское пение. Голос той, которая пела, был настолько прекрасным, что завораживал своей чистотой.

Мы, плененные этим пением, решили подойти поближе. Направляясь на зов голоса, мы постепенно углублялись все больше и больше в лес. Казалось, что теперь выбраться самостоятельно из него шансов не было.

Дойдя до открытого участка, взору предстала необычная картина: перед нами было небольшое озеро, на берегу которого стоял маленький ухоженный коттедж. На берегу этого озера, по пояс в воде, стояла прекрасная лесная нимфа. Ее длинные темные волосы спадали на плечи пышным водопадом. Фигура была словно точеной. Черты лица несли в себе одновременно холодность и ум, присущие аристократам, но в то же время и страсть, обладание которой дано редким женщинам.

Я никогда не видела ничего подобного. Красота этой девушки завораживала. И когда мы, наконец, смогли прийти в себя, то стали совершенно отчетливо различать слова ее песни:

Если тот, кто пришел, мне друг —

Пусть присядет за мой стол.

Аль врагом оказался вдруг —

Будет смертный тебе приговор.

Мои стражи из лунного мира

Будут сон твой навек охранять.

Станешь для дикого зверья пиром

Не уйти тебе, не сбежать.

Если знания древние просишь,

Дай мне в душу твою заглянуть.

Все тайны раскрою, что в сердце носишь —

Не удастся меня обмануть.

Расслышав слова леденящей душу песни, мы были шокированы — настолько они не совпадали с тем, что видели наши глаза. Прекрасная девушка, закончив петь, вышла из воды и подошла к нам.

Она смотрела на нас, и взгляд ее был тяжелым. Как будто она и вправду видела все то, что лежит у нас на сердце.

Словно удовлетворившись увиденным, нимфа знаком пригласила нас следовать за ней. Мы повиновались приказу ведьмы, и уже через несколько минут были на пороге ее дома.

— Порог этот защищен особым заклинанием, — все таким же чистым голосом произнесла девушка, — если вы через него переступите, то сможете выйти только тогда, когда я вам позволю.

Мы переглянулись. Я ощущала, как страх волной поднимается в Алекс. Кевин тоже в нерешительности стоял на пороге. И только я сказала:

— Ходят легенды о вашей мудрости и о том, что вы видите истинные помыслы людей. Мы пришли за вашей помощью, проделав огромный путь. И выбора у нас нет — родной человек находится в беде. Если таково ваше условие, мы его принимаем.

Сказав это, я переступила порог дома, и очутилась в уютной комнате. За мной последовали Кевин и Алекс. Девушка тоже вошла и закрыла за собой дверь.

— Даже не знаю, что вам предложить. Наверное, то, что ем я, вы есть не будете, — произнесла она и жутко засмеялась.

Я поблагодарила ее и сказала, что мы ничего не будем.

— То, зачем вы пришли ко мне, для меня ясно, — сказала кудесница, и ее голос стал напоминать старушечий, — но мне непонятно, почему вы решили, что это сработает.

— Как я уже сказала, спасти нашего друга можете лишь вы. Только вас послушает Совет.

— Мне кажется, что у всех вас не совсем верное представление о ведьмах, — сказала девушка, и ее голос стал еще ужаснее, — наверное, мне стоит его изменить.

И ее тело затряслось в приступе страшного смеха. Мы заметили, что очертания ее стали постепенно меняться, и из высокой красивой девушки она превратилась в сгорбленную старуху.

Хотя то, во что она превратилась, даже нельзя было назвать старухой. Она решила показать нам, как бы выглядел человек, проживший более четырехсот лет. Ее тело было сгорблено прожитыми годами, которые оставили следы и на лице. Совсем старое, даже дряхлое, оно напоминало маску из древней пожелтевшей бумаги. Глазницы впали, и из них за нами наблюдали тусклые, лишенные жизни глаза.

— Ну что, не такой вы меня себе представляли, — спросила ведьма, — теперь видите, как заблуждались. Даю вам выбор: можете уйти прямо сейчас, и я вас не остановлю. Но если останетесь, пеняйте на себя.

Алекс и Кевин уже было встали, но я остановила их жестом: