Рыцари Нового Света

Сняв осаду с Куско, Альмагро, недовольный разделом Перу, взял Гонсало и Эрнандо в плен; первому удалось бежать, а второго Альмагро освободил под честное слово Франсиско Писарро, обещавшего уступить ему Куско. Не следовало бы доверять слову того, кто столь вероломно пленил и казнил Атауальпу. Едва Эрнандо оказался на свободе, братья Писарро собрали силы, разгромили войско Альмагро в кровопролитной битве при Са-линасе, а его самого казнили в июле 1538 г. Уцелевшие сторонники Альмагро, ущемленные в правах, через три года составили заговор, ворвались в дом Франсиско Писарро и зарубили его, после чего провозгласили губернатором Перу незаконнорожденного сына Альмагро Диего. Недолго, однако, он властвовал. Назначенный королем новый губернатор с помощью сторонников Писарро захватил Диего, предал суду и казнил в сентябре 1542 г.

Между тем экспансия с Карибского побережья, наконец-то, принесла не только географические открытия, но и весомую добычу. В 1536 г. испанец Хименес де Кесада во главе семисот человек отправился из колонии Санта-Марта на юг через непроходимую сельву вдоль реки Магдалена, а затем повернул на восток, в горы, пересек Кордильеры и вышел в долину Боготы. За время тяжелейшего перехода он потерял четыре пятых своих людей, но с оставшимися полутора сотнями человек в 1538 г. завоевал богатую золотом и изумрудами страну чибча-муисков, заняв в ряду удачливых конкистадоров третье место после Писарро и Кортеса. Вскоре, к досаде Кесады, в долине Боготы объявились еще две экспедиции: немец Федерман добрался туда с востока, через венесуэльские льянос, а Белалькасар — с юга, из Кито, и оба предъявили претензии на владение страной. Как ни удивительно, дело не кончилось дракой — трое генерал-капитанов отправились в Испанию мирно решать свои споры в суде. Федерман угодил в долговую тюрьму, где и окончил свои дни, Белалькасар получил в управление провинцию Попаян, а Кесада после долгих судебных мытарств был возведен в звание маршала вице-королевства Новая Гранада, каковым стала бывшая страна муисков.

Мираж Эльдорадо не тускнеет. В поисках золотых царств безмерные венесуэльские равнины безрезультатно бороздят, теряя сотни людей, немцы Георг Хоэрмут фон Шпайер (1535–1539) и Филипп фон Гуттен (1541–1546). Последний сумел дойти до экватора, проникнув в самые потаенные области континента, где, по его заверениям, открыл могущественное государство индейцев омагуа, данников амазонок, и видел их пышный город Куарика, впоследствии так и не найденный. Он намеревался предпринять новую попытку покорить омагуа, но был вероломно казнен губернатором Венесуэлы. В 1557 г. после длительной тяжбы испанская корона расторгла контракт с немецкими банкирами, и Венесуэла перешла во владение испанцев.

Экспедиции в Перу и Чили

Родной брат Писарро Гонсало владел в Перу обширной провинцией и был несметно богат. А все же не хватало ему Эльдорадо, и в начале 1541 г. он отправился на север от Кито в поисках золотой страны. Экспедиция была роскошно экипирована: триста двадцать испанцев, почти все конные, четыре тысячи индейцев-носильщиков, несметные стада лам, овец и свиней на прокорм. Перевалив Восточные Кордильеры, Писарро открыл реку Напо, приток верхней Амазонки. Здесь он обнаружил целые леса коричного дерева. Если учесть, что в ту эпоху корица ценилась чуть ли не на вес золота, Гонсало Писарро мог быть уверен, что нашел свое Эльдорадо. Обследуя «страну корицы», Писарро спустился вниз по реке, пока впервые не достиг Амазонской низменности. Провизии в этих безлюдных местах не было, а голод становился все ощутимее. И тогда Писарро отправил вниз по течению Напо отряд в полсотни человек под командованием Франсиско де Орельяны с приказанием любой ценой раздобыть еды для изголодавшихся воинов. Недели шли за неделями, а от разведчиков — ни слуху ни духу. Пришлось конкистадорам возвращаться восвояси. По пути они доели последних лошадей, последних собак и всю кожаную амуницию. В июне 1542 г. в окрестностях Кито появилось восемьдесят изможденных людей, которые просили горожан прислать им что-нибудь из одежды, дабы прикрыть наготу. Самый страшный удар ожидал Писарро в Кито: при взгляде на образцы коричного дерева знающие люди сказали, что никакого отношения к драгоценной цейлонской корице они не имеют.