Рыцари Нового Света

Важно подчеркнуть еще вот что. Даже в узких границах относительно известной части Земли европеец воспринимал нормативным лишь христианский мир — какие бы безобразия и жестокости в нем ни творились. Все, что находилось за пределами христианского мира, изначально воспринималось как мир аномальный, непредсказуемый, чреватый всевозможными смещениями нормы. Вообще человеку свойственно верить в иные, глубоко чуждые, противоположные формы жизни, необходимые, может быть, прежде всего для ощущения и утверждения нормы собственного бытия. И чем дальше отстояли земли от христианского «центра», тем более вероятными предполагались всякого рода отклонения от привычных форм жизни. Там, как считалось, превольготно чувствовали себя драконы и люди-монстры: одноглазые и шестиглазые, безносые и безротые, что питаются одними запахами, гермафродиты и стетокефалы, у которых голов нет, а лицо располагается на груди, ушастые энотокеты и скиаподы, имеющие одну ногу, но со здоровенной ступней, и прочие в том же роде.

Наконец, говоря о средневековой вере в чудеса, надо учитывать еще одно обстоятельство — люди той эпохи имели совершенно иные представления о границах возможного. К тому же не будем забывать об их глубокой религиозности, которая позволяла им мыслить иначе. «Это может быть, потому что может быть все», — вот как они думали, веруя во всемогущество Бога, устроителя Вселенной.

Все это подпитывало, стимулировало веру в чудеса далеких земель — как воды питают дерево. А взрастало и расцветало это пышное древо чудес на почве книжно-письменного слова. Да, прежде всего именно книги придали аморфным фантазиям вполне определенные, зримые и оттого достоверные очертания; именно книги сыграли главную роль в укоренении, распространении, утверждении тех многочисленных мифов и химер, которые впоследствии столь уверенно «прописались» в Новом Свете.

Но прежде чем приступить к обзору книжных источников, необходимо отметить один очень важный момент. Речь пойдет о самом восприятии книги — а оно в далеком прошлом было совсем иным, чем теперь. Мы уже издавна приучены к тому, что печатное слово может лгать, и оттого наше доверие к книге в большой мере подорвано. А в средние века, да и в XVI в., к печатному слову во всех слоях общества сохранялось самое благоговейное отношение. Почему? Да потому что вплоть до XV в., когда началось развитие книгопечатания, книги были большой редкостью и большой ценностью. Библиотеки имелись лишь в монастырях да во дворцах. Книгу ценили, к ней относились как к источнику мудрости и знаний. В мышлении людей того времени понятия «книга» и «ложь», как правило, не совмещались.

Участник мексиканской кампании Франсиско де Агиляр в своей хронике похода пишет: «С детских лет я посвящал время чтению множества книг о древностях персидских, греческих, римских, также читал я о нравах и обычаях в Индии Португальской…». Что он читал, этот конкистадор, не имевший университетского образования? Книжно-письменные источники заморских «чудес» чрезвычайно богаты и разнообразны. Их обстоятельный перечень занял бы не один десяток страниц, поэтому мы сгруппируем их и кратко охарактеризуем, выделяя лишь наиболее значительные имена и произведения.

Чудеса на каждом шагу

Прежде всего это античные авторы — они стали не только родоначальниками главных наук, но и родоначальниками многих географических и зоологических фантазий и химер, а их сведения обычно воспринимались как истина в последней инстанции. Греки Ктесий Книдский и Мегасфен, жившие в IV в. до н. э., оба написали внушительные труды под названием «Индика» об Индии, и эти книги, переполненные ошеломительными сведениями об индийских диковинах, утвердили образ Индии — «станы чудес», державшийся в сознании европейцев и в европейской культуре вплоть до XVII в. Наряду с правдивыми сведениями, они сообщают о людях в три пяди высотой, которые воюют с журавлями и куропатками; о дикарях с вывернутыми ступнями — пятки спереди, а пальцы сзади; о безротых, о кинокефалах, людях с псовыми головами, об окиподах (букв.: быстроногих), умеющих бегать быстрее лошадей; о людях с собачьими ушами и одним глазом посередине лба; о всеядных амикторах (букв.: безносых) с верхней губой, нависающей над подбородком, и о прочих удивительных созданиях.