Рыцари Новороссии

– Бой в Иловайске, когда небольшая наша группа – Артист, Корреспондент, Бармен, Козачок, Ткач, Шустрый и местный ополченец-проводник – под командованием Малого выследила и уничтожила группу в 50–60 карателей из батальонов «Азов» и «Донбасс». «Я их не бачу…», – услышали мы голос украинского разведчика. Укры пытались прокрасться в «зеленке» между домами и окружить нас. Малой принял единственно правильное при таком соотношении сил решение: дать противнику скопиться во дворе брошенного дома и – накрыть огнем «мух» и забросать ручными гранатами. Так и сделали… Обработали их так плотно и точно, что укры толком не смогли ответить, только орали истошно: «ААААААА! На хрена мені ця війна? Навіщо ми сюди приїхали?!!»

«СП»: – Мотивируйте, почему стоит рисковать своей жизнью ради нескольких строк или кадров? Влияет ли добытый с передовой материал на ход войны, на мнение общества и боевой дух ополчения?

– «Воистину светло и свято/ Дело величавое войны./ Серафимы, ясны и крылаты,/ За плечами воинов видны…», – постоянно я произношу эту строфу любимейшего мной Поэта и Воина. Мужчина – либо воин и поэт, либо офисная плесень… Мужчина, который не воевал – то же что женщина, которая не рожала… Уклонение от дарованного Творцом призвания суть предательство Призвавшего тебя в этот страшный и веселый мир, иудин грех, не прощаемый во веки веков. «Отдай кровь, прими Дух», – в этой святоотеческой формуле вся суть любой войны.

Бог отнимает Дух, способность творить у тех, кто обожествляет себя, слишком трепетно относится к своей ничтожной – без риска и жертвенности – жизни. И тогда километры антивоенных текстов и мегабайты самых с виду правдивых съёмок никак не влияют на общественное мнение, ибо бездуховны, мертвы, бессмысленны…

«СП»: – Кто ваши главные герои, расскажите. Речь не только об ополчении, есть ли военные корреспонденты, которые являются примерами для подражания?

– Я не военкор, я боец, который в паузах работает с фото– и видеокамерой. О примерах для подражания говорить смешно. По моему, опытом подтвержденному убеждению, военкоры НЕ нужны. «Автомат в руки, камеру в карман или на шлем – и в бой», – отвечаю я на просьбы военкоров поделиться информацией. Клоуны в униформе (супершлем, броник) инсценирующие для ведущих телеканалов репортажи «под обстрелом» вызывают у меня лишь чувство гадливости. Показать реальную войну можно только «методом погружения» – будучи реальным бойцом.

«СП»: – Как вы оцениваете работу российских и новороссийских СМИ в освещении происходящих событий? Мы побеждаем в информационной войне?

– Побеждаем. Но не тешьте себя… Побеждаем не потому, что хорошо работают наши журналисты. За редчайшими исключениями – Коц, погибший Стенин, из новоросских – Гау и немногие другие, – наши информанционщики не на высоте. А потому, что чрезвычайно плохо работают противники. Они не понимают: тотальная ложь и топорная пропаганда это не информационная война – демонстрация собственной неполноценности. Они не способны овладеть даже азбукой небезызвестного доктора Геббельса: для правдоподобия примешивать ко лжи крупицы правды. А когда пытаются это делать – правдивые сообщения не структурируют, а разрушают лживое информационное поле украинских СМИ.

Непрофессионализм вопиющий. Я не знаю ни одного толкового фронтового репортажа, сделанного противником. Ни одного хоть сколько-то могущего сравниться с Моторолой по воздействию на общественное сознание, популярности, любви широких масс украинского командира. Некого героизировать и некому. Попытки раскрутить бизнес-клоуна в камуфляже Семенченко вызывают к нему и его безмозглым пиарщикам лишь брезгливую жалость.

«СП»: – Преследования журналистов властями Украины – такова повестка дня. Как прекратить похищения и убийства корреспондентов, работающих на стороне Новороссии? Могут ли международные организации или российские следственные органы и органы власти помочь в этом?