Рыцари песка и тумана

-Нет, если речь идет об отказе Лонгботтому пойти с ним на Святочный бал. Хотя я бы на твоем месте не стал разбрасываться столь завидными кавалерами.- Издевательски ухмыльнулся Драко и невозмутимо продолжил.- Здесь совсем другие обстоятельства вырисовываются, Грейнджер. Нам никто не поверит и не поможет, включая твоих разлюбезных друзей, о которых ты, кстати, имеешь весьма смутное представление, ровно, как и они о тебе...

Мы одни знаем, что произошло что-то из ряда вон. Для всех остальных эта реальность - дом родной, в котором безопасно и уютно. Так как, я по-прежнему тебе несимпатичен?

-Более чем, Малфой. Я вообще удивляюсь, каким непостижимым образом тебе удается подыскивать столь мягкие формулировки.

Ты - катастрофа, ты - худшее, что когда-либо случалось со мной!!! Ты, о боже, ты...

-Эй, не надо мне льстить, иначе я зазнаюсь, ладно?- с серьезным лицом изрек юноша, пряча усмешку.- И себе тоже. Я с тобой не случался и не собираюсь, прости, Грейнджер, но это выше моих скромных сил.

-Заткнись, лучше заткнись, пока я не передумала и не выставила тебя вон!- Герм почти трясло от бешенства.

-Не выставишь,- уверенно возразил Драко.- И подружка твоя ничего не станет предпринимать, если я правильно понял. Она не производит впечатления непроходимой дуры, не способной сдержать данное обещание.

-Да, считаешь связываться с тобой - глупо?- съязвила девушка.

-Я бы выразился иначе... по-моему, это опасно.- Холодно отрезал блондин.- Человеку, который не числится ни в одной базе данных, на мой взгляд, позволено немного больше, чем другим, не находишь? Я ничем не связан, Грейнджер, меня просто нет! А вот ты есть. И у тебя есть семья... Понимаешь, к чему я клоню?

Она дернулась, словно получила пощечину.

-Мне очень жаль, что там, откуда ты пришел твой отец в тюрьме,- металлическим голосом произнесла Гермиона.- Очень жаль, что не ты...

Сказав это, девушка круто развернулась на каблуках и сбежала вниз по лестнице, ничего не видя перед собой.

Драко присел на корточки, обхватив голову руками. Неужели он, в самом деле, на секунду поверил в то, что они смогут выдержать общество друг друга дольше пары часов?

Что-то неприятно кольнуло кожу на спине, юноша раздраженно просунул руку за пояс джинсов и... извлек оттуда томик стихов с загнутым уголком обложки, тот самый, что всучил ему продавец исчезнувшей лавки, еще до того, как привычный мир пошатнулся и сдвинулся с места. Надо же, а Малфой уже успел напрочь позабыть о нем.

Светловолосый принялся бездумно листать книгу, чтобы чем-то занять себя, пока взгляд его не остановился на следующих строчках:

Пройти нелегкий путь,

Попрать чужую веру.

Без права повернуть

Без права полумеры.

Топтать, давить цветы,

Что родились из праха.

Крушить и жечь мосты,-Не ведая ни горечи, ни страха.

Не помнить, не жалеть

И ни по ком не плакать.

Не думать, не скорбеть,

Клинок, вонзая в мякоть.

Коль враг твой не поднялся,

Так значит, был он слаб!

А ты в живых остался.

И ничего, что раб.-Гадство! Чертово гадство.- Скрежетнул зубами чистокровный потомок Салазара Слизерина, нехотя признавая, что извиниться перед маглорожденной ведьмой все же придется.

Или не придется.

Глава 7. Достань меня, если сможешь.

Улетела сказка вместе с детством.

Спрятавшись за чопорной ширмой,

Фея поспешила одеться.

Я стряхиваю пепел в это небо...

Сл. Гр. «Агата Кристи»; «Серое небо»

А знаешь, я привыкла верить людям.

Ты эту веру выжег на корню.

Привыкла верить в то, что счастливы мы будем,

Что ты придешь, лишь только позову...

Но весь твой мир опутан нитями обмана

И крепко так все эти нити спрядены,

Что режут плоть и оставляют шрамы

На крыльях тех, кто тщетал оторваться от земли.

И ты во власти этой липкой западни,

Ты пленник стен, что сам воздвиг когда-то.

Ты рвешься на свободу, но ОНИ...

Несокрушимы, как и должно казематам.

Гермиона Грейнджер захлопнула и отбросила книгу. А на что она надеялась, на помощь, на подсказку? На то, что посреди комнаты материализуется добренький кто-нибудь и расскажет, как ей жить дальше?! Весьма сомнительно. Хотя... Кажется, Малфой упоминал о способности волшебников возникать из ниоткуда и исчезать в никуда. Как он ее окрестил... трансгрессии.

Девушка прислушалась, непроизвольно напрягая чуткий слух, и даже оглянулась через плечо для достоверности. Разумеется, кроме нее самой в помещении никого больше не было.

Успокаивая расшалившиеся нервы, Гермиона прокручивала между пальцами так и не зажженную сигарету. Она хорошо помнила тот день, когда раз и навсегда решила, что однажды начнет курить. И абсолютно неважно, какого мнения об этом будут ее сверстники: друзья, одноклассники или случайные знакомые.

Тогда ей было всего девять, и она впервые прочла по-настоящему стоящую взрослую книгу. До этого ей всегда казалось, что, вырастая, люди утрачивают возможность мыслить, тонко чувствовать, их больше не интересуют тайны и перестают занимать головоломки...