Рыцари порога.Тетралогия

Рыцарь прекрасно понимал природу того, что творится с ним. Но легче ему от этого не становилось. Напротив, влечение к противоположному полу день ото дня все больше мучило его. И наяву. И — чаще и сильнее всего — во сне.

В какой-то момент он решил обратиться за помощью к своим братьям.

— Как быть? — почесал в затылке Оттар, явно озадаченный вопросом Кая. — Да как… Ну… Это же естественно, как есть и пить. Главное тут не увлекаться. А то, понимаешь, они, заразы, лезут и лезут, и того не хотят знать, что у меня времени особо нет с ними валандаться. Ну, то есть поваландаться-то можно часок перед сном, но они-то не только этого хотят. Они целиком тебя зацапать норовят. Особенно последнее время, когда только и разговоров во дворце и во всем городе что о нашем Училище. Скажу честно, брат Кай, одолели они меня. А теперь, значит, и до тебя добрались. Чего доброго, и на брата Герба глаз положат… Х-хе-х… Заразы они и есть, да… Но и совсем без них мужику нельзя.

— Пища и вода нужны для поддержания жизни в теле, — возразил тогда Кай. — Голод является реакцией организма на необходимость получать питание. А этотголод означает телесное стремление зачать потомство… И стремление это слабо поддается разуму — вот что меня беспокоит.

— Ага, — поддакнул Оттар. — Разуму того… не поддается. Но плохого-то в этом ничего нет. То есть никому ты плохого не сделаешь, ежели поддашься похоти разок-другой, когда совсем невмоготу. Даже наоборот — хорошо сделаешь. И себе, и… ей.

— Во всем этом много… животного, — мрачно заметил Кай. — Нечеловеческого… И потом… этоне является моим Долгом. А все, что не является Долгом, мешает мне исполнять Долг.

На такие доводы северянин не нашел ответа. Только молча развел руками. И Кай пришел с разговором к Гербу.

— Странно, что ты почувствовал это сейчас, — сказал старик, — а не пять-шесть лет назад. Впрочем, ничего странного… В то время, когда обычные люди постигают это, ты сражался с Тварями, приходящими из-за Болотного Порога, — все силы тела и разума были обращены к этой войне. Но от этогоне уйти никому. Рано или поздно желание обладать женщиной настигает всякого. Это сильнейшая страсть из тех, что обуревают людьми. Некоторые говорят, что эта страсть правит миром.

— Как мне быть, брат Герб? — спросил Кай. — Желание… оно ослабляет меня. Оно тревожит мой разум. Оно делает мое тело сильнее разума, как и всякое желание, всякая страсть. Разве не со страстями нашими мы должны бороться, чтобы подчинить тело разуму?

— Да, — согласился Герб. — Издавна великие воины и великие маги усмиряли плоть — дабы оставаться великими. Но производить на свет подобных себе — должен каждый человек. Иначе человеческий род перестанет существовать.

—  Должен? Долг… это категория разума. А страсть, что мучает меня, — это всего лишь разновидность телесного голода. Инстинкт, которому подчинены все живые существа.

— Закончи эту мысль, и ты получишь ответ, — улыбнулся Герб.

— Подчинив страсть к женщине разуму, я получу власть над этой страстью, — договорил Кай. — Я и сам понимаю… Но я спрашиваю — как достичь этого?

— Найди осознанную необходимость обладания женщиной, — ответил старик.

Кай задумался.

— Но в этом не может быть осознанной необходимости! — сказал он. — Кроме разве что стремления к продолжению рода…

— Женщина, понесшая от тебя, произведет на свет дитя, вырастить из которого человека— станет частью твоего Долга, — сказал Герб. — Вот и все, чего же проще? Остается только выбрать ту, которая достойна стать матерью твоего ребенка. Скажи мне, брат Кай, к кому из придворных дам ты испытываешь наибольшую симпатию?

Этот вопрос застал Кая врасплох.

— О каждом человеке, живущем и кормящемся при дворе, — медленно выговорил он, — я знаю больше, чем он сам о себе. Но тем не менее не могу сказать, что одна придворная дама чем-то сильно отличается от другой. Может быть, потому что они изо всех сил стремятся быть похожими друг на друга? Они одинаково праздны, разряжены, глупы и падки на различные удовольствия. Всех их я с большим удовольствием принял бы в Училище, но… человек сам должен сделать выбор — кем ему становиться… Меня не привлекает какая-то конкретная женщина. Меня привлекают… — Кай неопределенно покрутил кистями рук, пытаясь точнее сформулировать мысль, — все сразу… все равно кто…

Герб расхохотался.

— Звучит забавно, но я понял, что ты хотел сказать, — произнес он. — Что ж… Тебе нужно сделать осознанный выбор, брат Кай.

— Это будет сложно, — сказал юный болотник.

— Ничего не бывает простым, — снова улыбнулся Герб.

— О вас столько рассказывают… разного… — Фрейлина перешла на едва слышный шепот. Голос ее теперь был — просто теплое дыхание, в котором обретался смысл произносимых слов. — Многие считают вас — чудовищем, повинным в том, что Гаэлон стоит на краю гибели. А кое-кто именно в вас и видит спасение королевства… Но хочу вам сказать… дамы королевского двора полагают вас очень и очень… привлекательным. И жалеют, что вы уделяете им так мало внимания.