Рыцари Радуги: Авалон (СИ)

Мы с Зюнькой переглянулись. Жюли вообще никогда не разговаривала с нами об этом. Она вообще из нас троих была самая спокойная и рассудительная, никогда не показывала, что её что-то заботит или напрягает, и теперь, видя, как она плачет, я не верила своим глазам. До меня начало доходить, что так долго носить в себе что-то болезненное, может быть и не так легко, как кажется со стороны. У нас было как-то не принято обсуждать семейные проблемы других, но теперь я начала сомневаться, действительно ли я хороший друг? Я же знала, что она часто ссорится с мамой, но как вообще об этом можно было заговорить? И что ей на это сказать кроме слов сочувствия?

Пока я раздумывала, как подступиться, неожиданно заговорила Зюнька:

-Ты просила помощи, я не знаю, как именно тебе помочь, но я расскажу свою историю. Прошлой осенью я вам обеим очень сильно позавидовала. Вы обе и умные, и находчивые, и всё вам даётся легко, и делать вы можете, что хотите, а у меня куча обязанностей по дому. Когда заболела мама, и забота о ней и Тимохе свалилась на меня, стало совсем туго. И от этой жгучей зависти я потеряла связь со своим Лучом.

Я ожидала от неё неловкости или неуверенности, кто же прямо в лоб признаётся в таком?! Но Зюнька смотрела на нас прямо и спокойно:

-У меня это заняло долгое время, чтобы услышать голос моего Луча и осознать, что же я натворила, когда решила сбежать от своих проблем.

Жюли вспыхнула:

-Я не сбегаю от проблем! Я всего-то навсего хотела, чтобы родители помирились, поговорили, услышали друг друга. Я поэтому и начала учиться играть на скрипке, в надежде, что это им поможет, но толку не было никакого! Меня никто не слушает, не замечает, я как будто пустое место! Иногда... иногда я их просто ненавижу! - сильное слово вылетело и ужалило, словно хлыст. - Почему из-за того, что сделали они, силы лишили меня?!

Глава 39. Вступает Зюнька.

Мы все вшестером, вместе с Лучами, замерли на солнечной лужайке, когда Жюли закончила говорить. Это было так странно, глупости делала она, а стыдно за неё было мне. Это так напоминало меня прежнюю.

-Пффф, - за моей спиной фыркнула Саламандра и выпустила язычок пламени в сторону Ковалёвой. - Для того, кто якобы заботится о других, ты слишком много болтаешь о себе, Рыцарь.

-Что? - Жюли сжала кулаки. - Да я...

Её остановило мягкое прикосновение, когда огромная золотая птица положила ей голову на плечо. Если голос Саламандры был надтреснутым, напоминающем о костре или камине с пощёлкивающими дровами, то голос Жёлтого Луча был нежный и очень мелодичный, как переливы стеклянного колокольчика:

-Мой старый друг прав, ты слишком много думаешь и говоришь о своих чувствах, и совершенно забываешь о чужих.

Жюли нахмурилась, но не отстранилась:

-Ты сама говорила мне быть собой. Ну так это часть меня!

-Я не согласна, - Юльча подала голос. - Ты совсем не эгоистка. Ты всегда нам помогала, поддерживала нас, когда было сложно. По-настоящему эгоистичный человек, которому действительно плевать на других, не смог бы так играть на скрипке. Видимо, некоторые вопросы, которые задевают очень сильно и ранят глубоко, тебе тяжело решать одной.

Я только кивнула:

-Мы же друзья, ты всегда можешь поговорить с нами.

-А толку-то? - огрызнулась Жюли. - И у тебя, и у тебя с родителями всё нормально. Они живут вместе, любят друг друга. Что вы знаете о том, как это жить на два дома?

Мы с Юльчей переглянулись.

-Я не знаю, это правда, - ответила моя подруга. - Но я давно заметила, что даже любящие друг друга люди иногда ссорятся, иногда мирятся. Я достаточно доверяю родителям. Они сами разберутся, именно потому, что любят друг друга.

Я кивнула:

-Мой папа постоянно в разъездах по работе, его по полгода дома не бывает, он же геолог. Хоть они с мамой ладят, но это не значит, что они всегда понимают друг друга. Ты же не можешь прочитать, что у другого человека на уме. Если твои папа и мама решили, что вместе им слишком тяжело, мне кажется, не стоит заставлять их сближаться снова.

Жюли рассерженно сказала:

-Я не хочу, чтобы они сближались снова! То есть... Я просто хочу... я хочу... - она сглотнула, чтобы голос не дрожал, и набрала воздуху побольше. - Я хочу, чтобы они помирились и простили друг друга!

Золотая птица приласкалась к Жюли, вытирая её слёзы:

-Всё возможно, но как на счёт того, чтобы сделать самой первый шаг и простить их?

Наша подруга замерла, как будто осознала что-то важное:

-Простить других... - пробормотала она. - Вот так просто? Взять и простить? Это как умеет Палома...? - она обернулась к своему Лучу, заглядывая птице в глаза: - И всё?

Жёлтый Луч просто кивнул, ничего не говоря. Жюли закусила губу:

-Хорошо, что у меня была память Паломы... Чему я и научилась у неё, так это прощать... по-настоящему...

Жюли обхватила за мягкую шею своего хранителя и уткнулась носом в перья. Я не знаю, говорила ли она что-либо, но по крыльям и спине птицы побежали золотые сполохи. Я сначала подумала, что это огонь, но потом поняла, что с перьев луковыми чешуйками обваливалась темнота, и они снова начинали блистать под лучами солнца.