Рыцари рейха

Бурцеву показалось, будто он уловил сомнение в голосе старика. Или нет? Или это просто писк отчаяния и подмена действительного желаемым? Но ведь Сема Цзян не сказал «нет»! Мудрец из Поднебесной сказал «ну»!

— Ну же, не тяни, отец!

Китаец ответил с печалью в голосе и диким акцентом, выдававшем крайнюю степень волнения:

— Будь здеся ваша полный тройня — твоя сама, Васлав, рыжий Ядвига и твой красавиц-жена Агадалайда, сразу сталось бы хорошо. На ваша троя положил печать просветлений колдовской Взгужевежа-башня. Такой печать — большой сила. Если из вся ваша трое наделать одна инь-янь-связя, тогда, можется, и получивается совладать с магическая блока. Можется… Моя точно не знавать.

Что за «инь-янь-связя» имел в виду китаец, Бурцев уточнять не стал. Все равно… Аделаидки с ними нет, а значит…

— Это отпадает, — скрипнул зубами Бурцев. — Другие варианты? Говори все, что знаешь!

Глава 20

Старик пожал плечами, уселся по-татарски на бетонный пол и с безнадежно-невозмутимым видом буддиста-смертника завел нараспев:

— Если дыхание космическая Дракона[21] — всемогущая повелителя магическая сила, которая…

— Твою мать! — взорвался Бурцев. — Брось ты эти свои китайские заморочки — не до них сейчас! Русским языком скажи. И покороче. По-жа-луй-ста, отец!

— Если вечный незримый энергия ци, — бесстрастно бубнил Сыма Цзян, — вибрирующий во вся наша мира от начальная времена и до конечная…

— Еще короче… — взмолился Бурцев.

Китаец вздохнул — обиделся. Покачал седой головой, сетуя на непроходимую тупость и невыдержанность собеседника. Встал. Объяснил сварливо:

— Моя говориться: есть ци. Вездя есть!

— Везде. Ци. Энергия такая. Знаю, — кивал Бурцев. — Дальше?

— Ци — это гармоний мира.

— И что?

— Ци мира держит вся на своя места. И магическая сила арийская колдуна держит в башня перехода. И не отпускается ее внаружу.

— Понял. Вроде как равновесие сил…

Бурцев ударными темпами постигал основы древнекитайской философии применительно к древнеарийской магии. Галопом по китаям, блин! Да с хромым на арийское копыто конем!

— Твоя хоть и глупая, Васлав, но хорошо соображается, — отвесил старик сомнительный комплимент.

Назидательно подняв мозолистый крепкий палец, Сыма Цзян, продолжил:

— Равновесий нарушивается, когда малая колдовская башня открывает дорога из большая башня для древняя арийская магия и для человек, который пользуйся этот магия.

— Ясно.

— Равновесий нарушивается тоже, когда якоря-заклинания выплескивай древняя магия из большая башня…

— И это понятно, — поторопил Бурцев.

— Но ци много вездя и во вся. И вездесущийся ци быстро загоняй магия обратно в башня. Поэтому много и долго арийский магия не бывайся.

— Да не ходи ж ты вокруг да около, ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Скажи, как можно быстро высвободить магию перехода без малых башен, «якорей», блоков и прочей колдовской чепухи!

— Сломать гармоний между ци и древняя заклятия ария, — вздохнул китаец.

— Так за чем же дело встало? Ломай! Или религия не позволяет?

Китаец понуро опустил голову.

— Для такой дела нужен очень-очень громадный и очень-очень плохой энергия, Васлав.

— Некромантия? — похолодел он.

Н-да, с этим у них туго. Помнится, фашистские эзотерики, чтобы победить время и забросить в прошлое цайткоманду фон Берберга, использовали некротическое поле польских концлагерей. Здесь же такой номер не пройдет.

Сыма Цзян покачал головой:

— Твоя не угадалась. Хуже, чем магия большая смертя.

Бурцев ругнулся — обреченно и с матом. Если уж даже «большая смертя» им не помощница, то…

— Что тогда?

— В Поднебесная эта зовется ша ци — энергия пустых сил разрушивания. Вроде та, который убивал колдовской Взгужевежа-башня, только еще больше.

— Да куда уж больше-то!

Вообще-то Взгужевежу «убивал» взорванный склад с боеприпасами цайткоманды. Штабеля ящиков с оружием, гранаты, мины и патроны, наваленные под потолок — по самое не хочу — вот и все ша ци.

— Больше-больше, много больше, — твердил китаец.

— Ну, больше — так больше — фиг с тобой.

Сему все равно не переупрямить, если уж дело касается многомудрого древнекитайского бреда. Пусть уж стоит на своем и бредит себе дальше. Главное Бурцев уже уяснил: чтобы высвободить сейчас магическую силу арийской башни, требуется невиданная разрушительная мощь. Они ею не обладают — и точка.

— А еще нужно, чтобы какая-нибудь колдуна в другая места и время указалася путя для освобожденная магия ария, — добивал не успокоившийся китаец. — И чтобы тама и здеся был ночь полной луны. Только тогда ша ци делай дырка в ци. А магия арийская колдуна делай вечная коридора через весь время и места. Эта сложная, Васлав. И не нам эта под силу.

— Сам вижу, — буркнул он. Старик его вконец запутал. Голова шла кругом и начинала побаливать. — Теперь вижу, что не для средних умов твоя ша ци и не по нашим возможностям. Ладно…

Он повернулся к дружине, вслушивавшейся в разговор, но мало что понимавшей.

— Все, обратной дороги нет, — угрюмо объявил соратникам Бурцев. — Будем сидеть здесь, пока не придут те, кто нас запер. Не думаю, что они заставят себя ждать.