Рыцари рейха

Причалить к обрывистому, скользкому от нечистот и помоев, жутко неудобному для высадкипарапету, однако, оказалось непросто. Каждый гондольер хотел сделать это первым, и в итоге никто не мог пробиться сквозь сплошную мешанину белых катафалков. Лодки, набитые живыми и мертвыми, теснили и отталкивали одна другую. Кто-то прыгал в воду, кто-то пытался плыть дальше по каналу. Но поздно! Слишком поздно…

Бурцев обратился в слух. Ему уже доводилось слышать в тринадцатом веке и рев танкового двигателя, и вой атакующего «Мессершмитта», и тарахтенье «Цундаппа» с коляской. Но это… Самолет? Нет. Автомобиль? Нет. Мотоцикл? Тоже нет. Похоже… Похоже на катер. Или, точнее, на небольшую моторную лодку. А еще точнее — на две лодки.

Он не ошибся. Моторки со свастикой на приподнятых носах вынырнули из-за поворота. Самые обычные моторки… Обе неслись по прямому руслу канала, оставляя позади барашки вспученных волн.

Глава 32

Блин! Да с такими моторизированными «гондолами» цайткоманда СС может контролировать все водные артерии Венеции. Впрочем, сейчас в моторках сидели не только эсэсовцы. Бурцев с удивлением обнаружил, что фигуры автоматчиков в непромокаемых плащах, гитлеровских касках и со «шмайсерами» наизготовку виднелись лишь на корме и на носу. Места в середине занимали союзнички гитлеровцев — тевтонские арбалетчики. По два на лодку.

А потом удивляться времени не осталось. Приблизившись, немцы сразу, без переговоров открыли огонь на поражение. Сухо протрещали над водой автоматные очереди. Просвистели стрелы тевтонских арбалетчиков…

Сразу три погребальных лодки перевернулись. Зашипели гаснущие факелы. Из-под белого покрывала-савана в воду вывалились мертвецы. Этим телам в одеждах с желтыми метками уже не суждено было добраться до кладбищенской тверди. И не только им: к мертвым евреям с Джудекки присоединялись скошенные очередями гондольеры.

Начав расправу с хвоста траурной процессии, карательные экипажи «летящих гондол» быстро продвигались вперед. Опрокинулось еще две лодки, груженые трупами. С третьей упал гондольер — в его спине по самое оперение засела толстая стрела. Падая за борт, бедняга опрокинул горящий факел. Факел уткнулся в мертвый груз плавучего катафалка. Погребальное покрывало затлело, занялось огнем. Затрещало, задымилось…

По лодке Бурцева, Джеймса и Сыма Цзяна пока не стреляли. Видимо, в свете факельных огней преследователи разглядели, где находится «полковник Исаев», и все еще надеялись взять его живым. Потому и щадили тех, кто рядом. Но только если очень рядом.

Когда их гондольер с усиками жиголо в отчаянии прыгнул за борт и попытался добраться до берега вплавь, «шмайсеровская» пуля вышибла бедняге мозги. Да так, что забрызгало все лодки вокруг. Хорошо хоть проворный брави успел дотянуться до брошенного весла.

Еще несколько пуль ударило в борт кондотьерской гондолы. Никого там, вроде, не задело, но щепа так и сыпанула сухим фонтаном.

— Летящие гондолы отца Бенедикта! Летящие гондолы!

Живые еще перевозчики мертвых кричали в панике. Да, видимо, с такими патрулями Венеция уже была знакома…

Бурцев не кричал. Бурцев действовал. Отпихнул назад, на корму, Джеймса — нечего путаться под ногами. Вытащил из-под скомканного покрывала «МП-40». Бросил через плечо:

— Брави, держи гондолу на месте, чтоб не дергалась.

Джеймс понял все с полуслова. Опустил весло в воду, навалился, остановил пляшущую лодку, развернул носом к нападавшим.

— Сыма Цзян, к бою!

— Моя уже!

Сообразительный китаец распластался по дну гондолы со своим «шмайсером» наизготовку.

Бурцев опустился на колено — стрелять, стоя в раскачивающейся лодке, все-таки, несподручно.

— Сема, твоя та, что слева и поближе, — дал он последнее указание. — Моя — правая дальняя. Пли!

Они лупанули одновременно. Бурцев — короткими расчетливыми очередями снял автоматчиков с кормы и носа. Ударившая под выстрел волна помешала, правда, достать арбалетчиков. Впрочем, это было не важно. Лишенная управления и не сбавившая скорости моторка с перепуганными тевтонами ударилась о берег канала, подскочила, достав задранным носом до нависшего над водой балкона.

Крик. Треск… Арбалетчики полетели за борт. «Летающая гондола» осела, переломилась. Сверху рухнуло полбалкона. С плеском припечатало по воде.

Сыма Цзян, тем временем, из положения лежа засадил длинную очередь по второй моторке. Китаец опустошил весь рожок. Изрешетил нос со свастикой, прошил борт, свалил переднего автоматчика, ранил обоих арбалетчиков и, кажется, задел фашика на корме — тот не смог, либо не успел отклонить лодку. А может, не захотел. «Гондола» с навешенным сзади мотором шла на таран.

Запоздалая попытка Джеймса увернуться от удара результата не принесла. Моторка мазанула по борту, разнесла в щепки полкормы, перевернула плавучий катафалк, вытряхнув в воду всех троих. Но расколола и свой собственный искрошенный пулями нос. Отскочила в сторону, врезалась в соседнюю гондолу с трупами, раздавила, опрокинула ее, перевернулась сама, затонула, увлекаемая ко дну захлебывающимся двигателем.