Рыцари Серебряного Щита

Данка — она старше и выше других — шагает впереди. Когда она поднимает свою мордашку со вздёрнутым носиком, то в лучах заходящего солнца поблёскивают её очки. Она смотрит на небо, к которому протянули свои макушки старые, но стройные сосны.

И кажется, будто их золотистые стрельчатые стволы подпирают сооружённую над землёй голубую крышу.

— Какие огромные деревья, — философски замечает Данка. — Они наверняка выше, чем наш дом в Варшаве, а ведь в нём семь этажей… Если бы из такой сосны сделать мачту для корабля, то можно было бы поплыть в Америку, а то и дальше. Посмотри, какие огромные…

— Очбльше, очбльше. — Кристя встряхивает похожей на мышиный хвостик косичкой с алым бантом и бросает в рот горсть земляники, размазывая по подбородку сок. — Икиеслдкие…

Не думайте, что Кристя приехала из-за границы и изъясняется на каком-то непонятном иностранном языке. Нет. И она и Данка живут в Варшаве, обе перешли в этом году в четвёртый класс обычной польской школы. Просто маленькая и щупленькая Кристя всегда страшно торопится, ей хочется выпалить как можно больше слов, больше, чем все другие. «Очбльше» — значит «очень большие», а «икиеслдкие» — «и какие сладкие».

— Я же говорю о деревьях, а ты о ягодах! Лакомка этакая — только бы ела да ела…

— И вовсе нет. Я мало ем. Это только все думают, что много. А ты лодырь. Наклоняться лень. Ждёшь, когда мама тебе ягоды на тарелке принесёт, с сахаром…

— Я вас проведу в малинник, — прерывает Здишек девчонок, затеявших словесную перепалку. — Там кусты такие огромные, что можно рвать ягоды не наклоняясь. А ягоды такие сладкие, будто с сахаром.

Здишек младше девочек — после каникул он пойдёт только в третий класс, — но зато серьёзнее их. Он гордо держит свою коротко остриженную голову, в руках у него толстая пилка с заострённым концом. Здишек родился и постоянно живёт тут, в Ковалике. Он умеет пригнать корову с пастбища и не боится громадного злого пса местного лесничего. Здишек чувствует себя в здешних местах хозяином, он знаком с лесом лучше, чем с содержанием собственных карманов, которые украшают его серые короткие штаны. Дело в том, что он носит в этих карманах сотни разных удивительных предметов, ассортимент которых день ото дня меняется. А лесные дорожки остаются без изменении и всегда на старых местах.

— Знаете, отсюда уже недалеко до той поляны, где серны кормятся. Может, побежим? — предлагает Здись.

— К Корчме Серны? — переспрашивает Данка, — Бежим!

Теперь уже ничто не отвлекает их внимания — ни сосны, ни земляника. Под ногами шелестит тропинка, мелькают пятки, голые ноги и руки. Кто первый? Они несутся что есть духу, с визгом, смехом и лаем…

Позвольте, кто лает?.. Ну конечно же, Азор! Да, тот самый, который первым примчался к финишу. Молодой волкодав, целый день сидевший на цепи возле овина, теперь, вырвавшись на свободу, ошалел от радости и счастья. Не так уж часто удаётся ему совершать прогулки в лес, стремглав носиться среди деревьев.

Вот он напал на кормушку с сеном, почуял запах серн и лает во все горло.

— Тихо ты, глупый! — кричит запыхавшаяся Данка. — Всех вокруг перепугаешь!

— Серн всё равно мы не увидим, — вмешивается Здишек. — Надо на рассвете подойти тихонько-тихонько, укрыться в можжевельнике и ждать. Они пугливые, не то что коровы. Один раз отец брал меня с собой в лес, когда сено косил, так я видел их.

— Красивые? — допытывается Кристя.

— Красивые.

— А как они едят?

— Как коровы. Вот так…

Здишек показывает, а через минуту уже все трое стоят на четвереньках и суют головы в ароматно пахнущее сено. Азор решительно протискивается между ними и сует свою косматую морду между перекладинами кормушки, проверяя и недоумевая, что же это такое обнаружили там ребята.

Какая-то травинка бесцеремонно влезла собаке в ноздрю и больно кольнула. Азор отскочил, замотал головой, зафыркал.

— Ну, что? — смеётся Данка. — Думал, что там спрятана колбаса?!

— А сердясуп? — пищит Кристя.

— Ты слова глотаешь, тебя невозможно понять, — сердито говорит Данка, подражая маминому голосу и тону. — Она спрашивает, едят ли серны суп…

— Хи, хи! — невольно вырывается у Здися, но он тут же сдерживает себя, потому что понимает: хоть он и младше всех, но только он может дать необходимые пояснения этим городским девчонкам.

— Они едят только траву, сено и листья… И ещё соль лижут…

— Соль? — удивляется Данка. — И в магазин за нею ходят?

— Нет, она у них вот тут в ящичке.

Ящичек укреплён на высоком столбе. Чтобы заглянуть в него, надо высоко приподняться на цыпочках. Сверху там можно увидеть сухие сосновые иглы, а под ними — розовую застывшую массу.

Здись выковыривает кусочек и показывает его, держа на ладони.

— Это соль?

— Такая красная?

— Соль. Можете лизнуть.

— Дай… Фу, горькая, нехорошая.

Азор крутится возле самых ног, нетерпеливо скуля.

— Ты тоже хочешь попробовать? На!

Пёс лёг, зажал кусочек соли между передними лапами и, скривив морду от отвращения, начал его облизывать. Соль ему не больно-то понравилась, однако он, по-видимому, считал, что проявит великую мудрость, если станет делать то же самое, что и дети.