Рыцари сорока островов

Я взглянул на Ингу и поймал ее торжествующую улыбку. Вчера, когда мы обговаривали последние детали, она сказала: «Если Генка еще не поправился, островом будет управлять Ахмет. А он сделает то, что ему посоветует Лора…»

5. МИР РАДИ ВОЙНЫ

Я проснулся среди ночи. В окне стояла непроглядная тьма, до утра было еще далеко. Судя по завыванию ветра и сочащемуся из щелей ветерку, ночь выдалась самой обычной — холодной и немного жутковатой. Но я чувствовал необходимость встать и немного прогуляться… С минуту я еще ворочался в кровати, пытаясь переспорить самого себя и снова уснуть. Но из этого ничего не получалось.

Одевшись, я секунду поколебался, обдумывая маршрут. Либо в «официальное» помещение на первом этаже, либо просто на мост. Спускаться было дольше, и я выбрал второй, «мальчишеский» вариант.

Когда через несколько минут я вернулся, причина, меня поднявшая, исчезла. Попросту говоря — вылилась с моста в океан. Но и сон улетучился — наверное, его сдуло ветром. Идти досыпать не хотелось. Я спустился на этаж ниже, подошел к дверям Тронного Зала. Оттуда доносились голоса, лился неяркий красноватый свет горящего камина. Заглянув внутрь, я увидел привычную, повторяющуюся в последнюю неделю множество раз, сцену. Крис вербовал сторонников.

— Это очень просто! Очень просто! — глаза у Криса азартно поблескивали. Может быть, это отражалось пламя? Но и голос был возбужденным, зажигающим ничуть не хуже настоящего огня. — Правила соблюдаются! Да, возможно, что мы лезем в непредусмотренную лазейку. Но и наказать нас за это они не в праве!

— А если накажут? — собеседника Криса я знал плохо. Он пришел на остров поздно вечером через территорию двадцать четвертого острова. На своем острове — кажется, двадцать седьмом, этот худой, нескладный парнишка не был предводителем. Но он был русским, а большинство остальных — итальянцы и шведы. Пришельцы старались более-менее соблюдать национальный состав островов, хотя причины, соединившие темпераментных жителей Апеннин и юных скандинавов оставались загадкой.

— Если накажут… — Крис нехотя пожал плечами. — Не знаю. Но стоит рискнуть. В Конфедерации уже три острова — пока нас не трогают. Победить в одиночку нет шансов ни у кого.

— Что мы должны делать в Конфедерации? — помолчав, спросил мальчишка.

— Не сражаться с островами Конфедерации.

— И все?

— И все. При желании можно помогать другим островам бойцами, или просто обмениваться информацией. Ходить в гости…

Мальчишка вдруг лукаво и беззаботно улыбнулся.

— А ходить в гости мне понравилось!

Я отошел от двери. Кроме Криса и его сомневающегося собеседника в Тронном Зале сидели еще Ахмет и Тимур. Командир двадцать четвертого внимательно слушал разговор, а Тимур, похоже, просто дремал на диване. Днем на острове Алого Щита был и предводитель двенадцатого — тот самый добродушный Джордж-Салиф, что когда-то выдавал себя за дикаря. Он ушел перед самым разводом мостов, договорившись с Крисом о совместных действиях на завтра.

Постепенно возвращалась сонливость. Я постоял в нерешительности… И вдруг, неожиданно для самого себя, пошел к сторожевой башне. Вроде бы и недалеко идти, посмотришь с берега — башня вырастает над самыми окнами Тронного зала. А по коридорам приходится петлять минут пять. Мне даже пришла в голову шальная мысль — начертить на бумаге тщательный план замка и разобраться как следует с этими переходами… Пришла и исчезла. В шум ветра вкрался посторонний звук. Не слишком редкий, впрочем, для островов.

Кто-то плакал. И нетрудно было сообразить, кто.

Комната под башней делалась то ли как пороховой склад, то ли как тюрьма. Тюрьмой она служила в последние дни.

Привстав на цыпочки, я заглянул в узкую щель, прорезанную в железных листах двери. Разумеется, ничего видно не было. Тьма. И едва намечающийся серый квадратик окна, перечеркнутый прутьями решетки.

— Игорек… — нерешительно позвал я.

Плач прекратился, скрипнула койка. На полу Малек проспал лишь первую ночь, после этого Меломан и Илья с молчаливого согласия остальных притащили ему постель и кровать.

— Дима? Да? — голос Игорька задрожал.

— Я, не бойся, — со смутной жалостью ответил я.

— Я и не боюсь вовсе… — Игорек прошлепал к двери. Сквозь прорезь я ощутил едва уловимое тепло.

— Дим, ты меня ненавидишь? — спросил Малек.

— Не знаю, — поколебавшись ответил я.

— Тогда презираешь? — в голосе Игорька мелькнула слабая надежда.

На этот раз я не колебался:

— Да.

Наступило молчание. Потом что-то зашуршало, и Игорек попросил:

— Дим, если не противно… Возьми меня за руку.

Я нащупал просунутые в щель пальцы, сжал их. Игорек тихо сказал:

— Спасибо… Дим, если кто-нибудь предложит меня выпустить, или я сам попрошу… Не выпускайте, ладно?

— Угу… — Я даже не стал отвечать — горло перехватило.

— Дима, ты не думай, что я сволочь… — быстро зашептал Малек. — Я правда домой хотел. Нечестно, я понимаю, только очень хотелось. Они ведь вначале ничего плохого не требовали. Просто просили рассказывать им, что в замке делается.

— Они не могут следить здесь? Ты не врал?