Рыцари Старой Республики: Я, Реван [СИ]

Дрешде произвёл на меня гнетущее впечатление. Обычный портовый городишко, в меру грязный, в меру распутный… Несмотря на стальные тона и переливающиеся повсюду огоньки, было в нём что-то от декораций средневековой детской сказки, в которой жители запирают двери на три засова и не рискуют спать по ночам: ведь во тьме разгуливают страшные волки-людоеды…

По Дрешде бродили не волки, нет: здесь развлекались студенты Академии ситхов. Развлекались по-своему: соревновались в способах наиболее извращённого и болезненного убиения прочих разумных. Жизнь окружающих с точки зрения ситха не стоила ничего.

Нет, встречались среди здешних Тёмных и гуманисты: те ограничивались унижениями, избиениями, грабежом и прочим насилием. Но всякий нормальный урод прекрасно понимает, что истинной доблести полумерами не сыскать.

Возможно, это прозвучит цинично, но не могу сказать, что очень уж сочувствовал мирному населению Дрешде. Контрабандисты, проститутки, фарца, наёмники, просто ворьё и жульё всех мастей: кто ещё мог остаться в колонии, обслуживающей ситхскую кузницу кадров?… Так что термин «мирняки» в отношении этой публики мог использоваться лишь условно.

– Держимся вместе, – сказал я ребятам. – Место нехорошее.

– Не учи мандалорца раздавать и выхватывать, – ухмыльнулся Кандерус, который не без оснований полагал себя экспертом по нехорошим местам.

Ну да, подумал я, оглядывая команду, кого ни возьми, у всех своя… история. Эдак сравнишь: а я-то, братцы, ещё ого-го какой везунчик, спасибо призраку советской власти за относительно счастливое детство. Вот был бы я нормальным попаданцем, захватил бы по-быстрому верховную власть в галактике, да и начал строить коммунизм.

Так нет же: всю дорогу по кочкам, буеракам, трущобам.

Белка в колесе сансары.

Реван в круговороте Силы. Раз за разом: джедай-ситх-джедай, герой-предатель-герой… «попаданец-попаданец-попаданец»?…

Что за бред.

Я помотал головой, отгоняя морок, и вернулся к более насущным задачам.

В Дрешде постоянно прибывали абитуриенты, желающие учиться в Академии ситхов. «Вступительные экзамены» в это милое учебное заведение, равно как и педагогический процесс, отличались своеобразным брутальным очарованием, так что смертность среди абитуры немножко зашкаливала. А где дохлые студенты – там и пожитки дохлых студентов.

Мои расчёты оправдались: подходящая на роль брандера посудина нашлась практически сразу и очень недорого, всего за двенадцать тысяч. Бармен одного из здешних злачных мест занимался выкупом и перепродажей корабельного имущества. Он и сторговал нам препозорную на вид полуяхту-полубаржу, гордо носившую имя «Тёмный повелитель».

Я подумал и переименовал будущего смертника в «Ла Фудр». Безо всякого смысла, если честно. Не так часто в жизни выпадает возможность дать новое имя кораблю, да ещё и космическому, так зачем отказывать себе в удовольствии.

– Даже жалко, – сказал я, проводя ладонью по граням переднего обтекателя. Для этого пришлось встать на цыпочки: ростом «Ла Фудр» уступал «Варягу», но звездолёт есть звездолёт.

Кораблик был откровенно некрасив. Теперь, когда он перешёл в нашу собственность, мне вдруг расхотелось отдавать его на заклание, пусть и ради благороднейшей цели: собственного выживания. Наверное, как-то так чувствовал себя капитан Блад, отдавая приказ затопить «Арабеллу».

– Чего тебе жалко, этого уродца? – просипел Кандерус, безуспешно пытаясь разогнуть один из сегментов застрявшей в корпусном отсеке посадочной ноги. – Ладно, ситх с тобой… приварим на промежуточное шасси.

– Сверху?

– Нет, – мандалорец сложил ладони, показывая схему: – Днище к днищу. Гравитация на брандере всё равно ни к чему. Между кораблями поставим прокладку на пиропатронах, но надо будет проверить новый баланс, иначе Карт не осилит рассчитать гипер.

– Поручи это Тэтри, – рассеянно посоветовал я.

– Ха. Не учи мандалорца. Заалбар! Где там урна на колёсиках? Увидишь, скажи, чтоб подкатил.

– Давай я эту хрень мечом выпилю, – предложил я, заглядывая под брюхо «Ла Фудра»: нога застряла капитально, кажется, металл заварился при посадке.

– Нет. Зачем портить корабль…

Вот как. Стоило мне проявить сентиментальность по отношению к обречённому кораблику, как суровый мандалорец разделил мои эмоции. Против собственных привычек и воли, явно неосознанно, но разделил.

Ладно б у него постепенно весь характер менялся, мягче становился, добрее там. Ничего подобного: вон, колкости в адрес Карта отпускать не забывает.

Гипер он не осилит рассчитать, ага. Чего там рассчитывать, в этом гипере.

Гипер?…

– Слушай, Ордо, – сказал я торопливо, боясь упустить забрезжившую идею. – А если так. А если вместо того, чтобы переть напролом, просто разогнаться вместе с «Ла Фудром» в гипере, там его сбросить, и пусть выходит прямо на «Левиафан», а?

Кандерус отвлёкся и посмотрел на меня с такой иронией, что я немедленно почувствовал себя дураком. Хотя я теперь очень часто себя так чувствовал, и не обязательно потому, что говорил или делал нечто глупое.

– Сила? – каким-то совершенно гопническим тоном спросил Ордо. – Сила есть?

– Самому еле-еле.

– Вот то-то и оно.