Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

В этой сече, по-видимому, участвовал и Томас Мэлори, возвратившийся в Англию после смерти Бошана и в 1445 году уже представлявший графство в парламенте по поручению нового патрона. Но довольно скоро сэра Томаса всецело поглотила деятельность иного рода, успешно совмещаемая с военной и литературной: в его «послужном списке» за 1450-1468 годы - грабеж на большой дороге, кража со взломом, угон скота, насилие над женщиной, разорение монастырской собственности, неоплаченный долг и много чего еще, в том числе два дерзких побега из тюрьмы. Словом, этот забияка был именно тем человеком, в каком нуждался всякий уважающий себя сюзерен.

Уорвик как мог выручал верного вассала, то и дело беря его на поруки, а в 1456 году, играя на его военных заслугах, даже сумел добиться вторичного его избрания в парламент, но собственные хлопоты захватили Уорвика с головой, ему стало некогда уделять должное внимание лихому рыцарю, и Мэлори утешался тем, что грезил за тюремной решеткой о славных временах Артура, наделял персонажей своего романа чертами горячо любимого патрона и, когда совсем уже становилось невмоготу, заканчивал главы сентенциями вроде: «Эту книгу изложил рыцарь-узник Томас Мэлори, да пошлет ему Бог благополучное вызволение». Или: «А я прошу всех тех, кто прочтет эту повесть, помолиться за написавшего ее, дабы послал ему Господь поспешное и скорое освобождение». Весь свой увесистый роман Мэлори написал, сидя в тюрьмах.

Пока он лил слезы в камере над страданиями прекрасных дам и не менее прекрасных сэров, сэр Ричард с головой ушел в борьбу партий. Ему, как никому другому, было известно, что исход одной баталии, даже самой кровавой, не решает исхода династической войны. Лордам Алой розы удалось перегруппировать свои силы и добиться переизбрания лорда-протектора, превратив этим Ричарда Йорка в частное лицо, а его мечту о короне - в навязчивую идею.

В 1459 году военные действия развернулись почти во всех графствах, а год спустя Ричард Уорвик смог наконец материализовать грезы своего сеньора. Весной 1460 года он двинулся со своими отрядами из Кента в Уорвик, но у порога родного дома, близ города Нортгемптон, его поджидали королевские рати, возглавляемые лично его величеством. Это была армия львов, предводительствуемая бараном. Уорвик наголову разгромил алых рыцарей, пленил Генриха VI и продиктовал условия мирного договора, важнейшим из которых было провозглашение Ричарда Йорка законным наследником короны. Ричард Йоркский стал первым королем, «сделанным» Ричардом Уорвиком.

Но ему так и не суждено было царствовать. Жена Генриха Маргарита Анжуйская (француженка по происхождению) и его лишенный престола сын Эдуард, прослышав об исходе сражения, бежали в Шотландию, где тогда царствовал Яков II. Яков снабдил беглецов необходимыми средствами, давшими им возможность быстро навербовать в Шотландии и северных (проланкастерских) графствах Англии достаточную армию. Достаточную, по крайней мере, для того, чтобы 31 декабря дать бой узурпатору. На этот раз йоркцам пришлось столкнуться с армией львов, предводительствуемой смертельно раненной львицей. В битве при Уэйкфилде войска Ричарда Йоркского были уничтожены, сам он убит, а граф Солсбери попал в плен и вскоре погиб на плахе. Уорвику и Мэлори удалось бежать.

Досадная неудача отнюдь не смутила Уорвика. Он собирает новую армию, заставляет ее присягнуть старшему сыну герцога Йоркского, именуемому им отныне королем Эдуардом IV, и выступает против правительственных войск (впрочем, с этого момента трудно судить, чьи войска следует признать правительственными). Вслед за незначительным поражением армия Уорвика взяла блестящий реванш 29 марта 1461 года при Тоутоне. После этой битвы, где участвовало около пятидесяти тысяч англичан, Генрих VI был низложен и нашел себе убежище в Шотландии, Маргарита и ее сын Эдуард бежали во Францию, а Ланкастерская династия уступила место Йоркской. Последние прибежища ланкастерцев - замки Бэмбург и Олнвик в Нортумберленде Уорвик взял приступом в 1462-1463 годах при деятельном участии Томаса Мэлори, ненадолго освободившегося из очередного заключения и не забывшего упомянуть эти крепости на страницах своего романа во время следующего, слегка переиначив их названия.

Насколько бескорыстен был милорд Уорвик, столь усердно завоевывая трон для равных ему по происхождению Йорков? Конечно, династические права Йорков были намного бесспорнее прав Уорвиков даже до назначения Ричарда Йорка наследником Генриха. Однако нельзя объяснять действия Уорвика одной лишь рыцарской верностью своему государю, столь трогательно воспетой в средневековом эпосе. Это качество никогда не было модным в патрицианских кругах, а особенно - в то смутное время, когда практически любая аристократическая фамилия имела шансы стать первой между равными.