Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Пробыв в Тауэре около года, Уорбик при весьма загадочных обстоятельствах совершает побег. Относительно этого побега можно предложить две версии: либо Уорбику помог совращенный им тюремщик, свято уверовавший в то, что узник - подлинный король Англии, либо побег устроила Маргарита Бургундская, не желавшая прекращать игру. Второй вариант выглядит правдоподобнее. Известно, что у побережья Кентского графства крейсировал таинственный корабль, готовый немедленно принять Уорбика на свой борт. К тому же по следам беглеца почти тотчас была пущена погоня, а это маловероятно в том случае, если побег готовил фанатичный приверженец Йорков, хорошо знакомый с распорядком жизни тюрьмы и, естественно, дорожащий собственной головой.

Настигаемый королевскими слугами, Уорбик бросился под защиту оказавшегося на его пути монастыря, но было уже поздно. Его заметили. Монастырь был окружен, и приор, безуспешно пытавшийся спрятать Уорбика, сумел лишь выговорить ему жизнь, взывая к монаршему милосердию и напоминая ему о священном праве убежища, коим обладали храмы и монастыри.

Как ни странно, Генрих сдержал слово, данное солдатами приору от его имени. Уорбика лишь приковали к позорному столбу в Чипсайде, а затем водворили в одиночную камеру Тауэра.

Деятельная натура Уорбика плохо переносит заточение. У него возникает новый план. Но теперь это не просто план бегства, а план мести. Он оказался достойным учеником Маргариты. Когда в Антверпене Уорбик штудировал английскую историю, его внимание привлек пассаж о «делателе королей». Теперь он вспомнил, что последний представитель этой фамилии, забытый тремя монархами, вот уже двадцать один год ожидает своей участи где-то здесь, рядом. Союз двух несомненно незаурядных людей мог с легкостью сокрушить стены их темницы и стать гибельным для Тюдоров.

Остальное было, как говорится, делом техники. Несмотря на строжайшую изоляцию, Уорбик сумел установить связь с графом Уорвиком, томившимся в другой одиночке. И не только установить связь, но и разработать совместный план побега.

Можно сколько угодно гадать, как им удалось это осуществить и каким образом этот план сделался достоянием короля, но факт остается фактом. Генрих счел себя свободным от данного прежде слова и приказал повесить Лжеричарда, которому едва исполнилось двадцать пять лет, как простого мужлана. Одновременно с плахи упала голова единственного и последнего законного претендента на английский престол. Законность притязаний графа Уорвика подтвердил способ его казни, назначенный самим королем.

Генриху VII удалось, хоть и не без труда, стабилизировать обстановку в стране, но ему еще долго приходилось подавлять выступления лжеричардов и лжеэдуардов. В конце концов он с этим справился, потому что среди них не было больше ни Уорвиков, ни Уорбика, и ими не руководила такая женщина, как Маргарита. Но англичан не напрасно называют морской нацией. Потеряв источники легких доходов на суше, многие обратились к морю, и вскоре в английских водах вновь создалась ситуация, какая была при Ричарде II и его преемниках. Она сохранялась до 1536 года, когда Генрих VIII издал новый закон о борьбе с пиратством и стал самолично контролировать его выполнение. Но это был уже явно запоздалый шаг, потому что примерно с этого времени торговля в северных морях начала терять свое значение, и морские трассы стали перемещаться далеко на запад. Центр пиратства переместился в новые моря, указанные Колумбом.

Схолия пятая. УСМИРИТЕЛИ ВЕТРОВ.

Ганзейская эпоха пролегла четким водоразделом в истории судостроения и мореплавания. Ушли в память поколений викинги. Арабы удерживали единственную оставшуюся у них полоску земли - на побережье северо-западной Африки. Рухнула Византийская империя. Запад стал Западом, Восток - Востоком.

Заимствовать больше было не у кого. Оставалось - совершенствовать. Или изобретать.

Модель бременского когга.

На рубеже XII и XIII веков тускнеет ореол исключительности, издревле осенявший лоцманов: в обиход прочно входят морские карты, достаточно пригодные для мореплавания. Предполагают, что впервые и сразу во множестве вариантов они появились на Сицилии, где «Книга Рожера» стала настольным руководством по географии. Генуэзцы, выученики сицилийцев по части навигации, моментально оценили достоинства этого новшества и разнесли его по всем странам, куда их моряки нанимались на службу. Вслед за арабами они принимали за нулевой меридиан тот, что проходит через Острова Блаженных (Канарские).