Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Гарнизон Митилены возглавлял в это время брат Чакана - Галаваца. Понимая, что Галаваце не вы­стоять против отборных императорских войск, Чакан устремился ему на помощь. Осада Митилены длилась три месяца. Ежедневно - от восхода до заката - ви­зантийцы штурмовали стены города, но не продвину­лись ни на шаг. На исходе третьего месяца непрерыв­ных боев Чакан предложил Иоанну мир при условии, что ему самому будет дозволено беспрепятственно возвратиться в Смирну. Они обменялись двумя знатны­ми заложниками, принесли положенные клятвы, и пере­мирие вступило в силу.

Однако Чакан и тут остался верен себе, но не своему слову: под покровом ночи он попытался вывезти с собой в цепях все население Митилены. Обман раскрылся, когда его корабли уже были в море. Одураченный Далассин немедленно устремился за ним в погоню, а Иоанн тем временем захватил весь остальной флот пиратов в момент его отплытия и освободил пленников. Далассину удалось настичь Чакана, многие его корабли он пленил и безжалостно перебил всех, кого сумел отыскать на их палубах. Готовый к такому повороту событий, пиратский вождь пересел в суматохе боя на легкое суденышко и незаметно выскользнул из этой мясорубки. (Точно так же спасся когда-то Митридат: видимо, это была обычная тактика пиратского морского боя.) На берегу его поджидал большой отряд турок, с ним он добрался до Смирны. Радость освобождения была омрачена для него тем, что он узнал здесь о захва­те Дукой всех островов, совсем недавно вновь занятых его молодцами. Особенно чувствительна была для него потеря Самоса, взятого приступом.

Но не таков был этот человек, чтобы впасть в от­чаяние и опустить руки. Пока византийская армия улаживала очередные недоразумения с Кипром и Кри­том, пираты спешно строили дромоны, диеры, триеры и легкие суда. Не дожидаясь спуска их на воду, Чакан приступил к осаде города Авида. Однако его поджидал здесь неприятный сюрприз: никейский султан Килич-Арслан ибн Сулейман (он был женат на дочери Чака­на) (Вопрос о степени родства Килич-Арслана и Чакана не так прост. Фраза из письма Алексея султану, где упоминается «твой зять Чакан», противоречит указанию на то, что жена султана была дочерью Чакана. В первом случае Чакан должен был быть женат на дочери или сестре Килич-Арслана, но тогда султан не мог быть мужем дочери Чакана. Что они оба были женаты на дочерях друг друга, представляется вовсе невероятным. Остается лишь признать, что либо Алексей был не силен в степенях родства, либо это описка в самом письме или в тексте «Алексиады» и вместо «зять» следует читать «тесть».) не прислал обещанную подмогу, а, напротив, двинул свои войска против него. Чакан не знал тогда, что Алексей направил султану письмо, где, ловко играя на его подозрительности, уверил, что истинная цель пиратов - захват не Византии, которая явно им не по зубам, а турецкого султаната. Дабы выяснить, в чем дело, Чакан послал в ставку султана своего сына Ибн Чакана. Султан встретил шурина по-родственному радушно, напоил за трапезой крепким вином и собственноручно заколол мечом. Чакану пришлось срочно рети­роваться в Смирну.

 «Чакан,- пишет в своих мемуарах Анна Комнина,- как своей вотчиной распоряжался Смирной, а некто по имени Тэнгри-Бэрмиш - городом эфесян у моря... Дру­гие сатрапы захватывали крепость за крепостью, обра­щались с христианами, как с рабами, и все грабили. Они овладели даже островами Хиосом, Родосом и всеми остальными и сооружали там пиратские корабли. Поэтому самодержец решил прежде всего заняться делами на море и Чаканом...»

Был, однако, момент, когда все это отодвинулось на задний план. Опасность шла с запада. Весной 1093 года, когда еще не был усмирен Чакан, против Византии выступили сербы. Их вождь Вукан, «муж, искусный как в речах, так и в делах», по определению Анны Комнины, перешел с войском границу империи и стал опустошать ее приграничные области. После долгих хлопот Алексею, казалось, удалось усовестить его, и они заключили мир в Скопле.

Но ромеи тогда еще плохо знали этого человека. Уже через год Вукан вновь отправился в набег на земли империи. На этот раз Алексей выслал против него своего юного племянника Иоанна с огромной армией, и Вукан вновь запросил мира, покаявшись в нарушении данного год назад слова.

Тем временем он готовился к решительному бою.