Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Может быть, так его назвали сами рим­ляне? Десятка за два лет до рождения Пли­ния, в 5 году, «море, о котором до этого ни­когда не слышали», по словам римского исто­рика Веллея Патеркула, стало известным в Вечном городе. О нем заговорили. Загово­рили после того, как туда забрел римский флот. Римские моряки удивленно разгляды­вали его неприветливые берега, многочислен­ные острова, песчаные пляжи.

Это море называли то Коданским заливом (он дал имя городу Гданьску), то Венетским или Славянским, то Свебским, то Сармат­ским. Руссы называли его Варяжским, а Адам Бременский, после 1068 года часто бывавший личным гостем датского короля Свена II Эстридсена и черпавший у него гео­графические сведения, впервые дал морю имя, существующее и поныне,- Балтий­ское.

Благодаря бурной деятельности викингов это море быстро заняло подобающее место в маршрутах евро­пейских торговцев. Со временем на его берегах возни­кают города, соперничающие с признанными торговыми центрами Севера.

Но общая конфигурация Балтики долго еще была покрыта мраком. Ее хорошо знали только пираты. Те же, кто не имел чести принадлежать к их почтенной корпорации, изображали Балтийское море каждый в меру своего разумения, то вытягивая его в широтном направлении, то располагая в меридиональном и на­нося известные по слухам заливы в зависимости от своего вкуса и эрудиции, а то и вовсе обходясь без излишних изгибов береговой линии.

Это неудивительно. Адам Бременский сообщает, что сразу после заключения мира с датчанами в 1064 году Харальд Суровый, с малолетства склонный к приобре­тению разнообразных знаний, отплыл с датским воена­чальником Ганузом, чтобы исследовать «неизведанные просторы» Балтики, но они воротились, «изнуренные и побежденные противными ветрами и пиратами».

Бернхард Варен впервые дал более или менее верную картину: «Море балтгёское, пазуха коданская, въ нЪмцахъ несвойственно нарицается cie гостъ зее, из-ходитъ изъ океана, и идетъ между землями между зе-лащиею и островомъ датскимъ, и между готф1ею и меж­ду землею шведскою, якоже и между зелащиею и ют-лащиею, первЪе долговатымъ путемъ отъ полунощи къ полудню течетъ, a6ie же въ бокъ пошедши, далечай-шимъ путемъ до страны полунощныя проходитъ... Отъ страны западныя имЪетъ швещю, и лапшю, три пазухи вторые издаетъ (или вторые три отноги морскie), отъ которыхъ двЪ суть продолговаты: си есть: ботнитская и финская. Третья же есть широкая, сирЪчь ливонская. РЪки преславныя величиною cie море въ себе прiемлетъ».

С упадком «эпохи викингов» балтийские народы по­пытались упорядочить свои расплывчатые и зыбкие границы и свое (точно такое же) положение на морских побережьях. Дабы убедиться, что осуществить это не так-то просто, им не понадобилось много времени. Не успевали горожане обнести свое владение стеной, как у этой стены моментально появлялись пираты, проч­но и с удобствами обосновывавшиеся во всех пригод­ных для корабельных стоянок бухтах. Особенно их привлекали укромные острова и шхеры у восточного по­бережья Ютландии, послужившие в свое время викингам, а теперь гостеприимно принявшие новых хозяев.

Здесь обитали славянские племена вагров, руян, пруссов, вильцев, варнов, бодричей (ободритов) и де­сятки других, то торгующих, то враждующих друг с дру­гом. Постоянные нападения пиратов вынуждали их строить свои города на расстоянии от пяти до пятна­дцати километров от береговой черты, как это делали еще греки и римляне. Причина была та же: возмож­ность вовремя заметить нападающих с моря, а при случае - отрезать им пути отступления.

Такова, например, история многострадального го­рода Любека, располагавшегося первоначально ближе к морю и отступавшего в глубь побережья после каждо­го его разрушения пиратами до тех пор, пока он не смог относительно спокойно существовать на реке Траве, где в устье эстуария любекцы и построили наконец свой порт Травемюнде.

Такая же судьба постигла многие другие города. Столица лелегов Валеград, город хижан Микилинбор (Мекленбург) и озерный порт ободритов Шверин (славянский Зверин) отступили далеко от моря, и лишь один из них оставил свое некогда блиставшее имя обширной бухте; их интересы на море представляет Висмар - бывший торговый центр бодричей Вишемир.

Еще дальше от побережья расположен Ратибор (Рацебург) - столица полабов.

В 1043 году, когда датчане уничтожили славянскую морскую базу Энибор (Эмбург), жители решили, что ее восстановление - безнадежное дело, и переселились в северную часть острова Рюген, где на мысе Аркона вы­строили новую (около Путгартена), а когда датчане сожгли и ее в 1168 году, возвратились на континент.