Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Память об этом нашествии сохранили хроники мо­настыря Сан-Квентина: «После того как норманны по­бывали в Пизе и Фьезоле, они повернули свои ладьи к епископскому городу Лукка (по другим источникам - Луна, Лунке.- А. С), расположенному в устье Магры. Город был подготовлен к приходу викингов, и все боеспособные мужчины заняли позиции у ворот и город­ских стен. Однако штурма не последовало. Вместо этого у городских ворот появился безоружный пред­водитель викингов Хаштайн (Хастинг.- А. С), а с ним несколько его приближенных. Предводитель выразил желание принять христианство и попросил епископа города совершить обряд крещения. Просьбу согласи­лись выполнить, хотя и приняли необходимые меры предосторожности. Хаштайн был крещен и снова выпро­вожен за ворота. В полночь к городским воротам с громкими криками приблизился большой отряд викин­гов. На носилках они несли тело якобы внезапно скон­чавшегося Хаштайна. Викинги объявили, что его пос­ледней волей было, чтобы его похоронили в соборе го­рода Лукка. Разве можно было отказать в последней просьбе только что принятому в лоно церкви? Епископ приказал впустить в город безоружных людей и про­нести покойника. Однако панихида не состоялась, так как перед алтарем Хаштайн вдруг воскрес из мертвых. Викинги схватили спрятанное в носилках оружие и на­бросились на тех, кто собрался слушать панихиду. Об­щая паника способствовала тому, что через городские ворота проникло в город все войско викингов, Лукка была опустошена и разрушена».

В хронологии этих событий много неясного. Нет, например, единодушного мнения о времени первого прохода викингами Гибралтара, а следовательно, и по­хода на Лукку. Их датируют то 858-861-м, то 895 го­дом, подчас путая при этом Лукку с Пизой. Скепти­ков можно понять: ведь ранние появления норманнов в Средиземном море сами по себе ни о чем не гово­рят, так как в то время еще широко использовались древние речные пути (система Рона - Луара, напри­мер). Сами норманны считали, что первым из них прошел Гибралтар некий Скофти с тремя сыновьями на пяти боевых кораблях примерно в 1100 году. Но все они умерли во время этого похода по эту сторону Ита­лии. Однако смущает то, что во времена Скофти Гиб­ралтар уже назывался норманнами Нёрвасунд - «про­лив Нервы». Назван ли он так в честь его действитель­ного, но нам неведомого первооткрывателя или это название означает «Норвежский пролив» (такое имя мог дать ему и Скофти) - неизвестно.

Как бы там ни было, южные моря викингам поче­му-то не понравились. Может быть, для них оказалось слишком чувствительным поражение у Константинопо­ля в 860 году, когда норманны, воспользовавшись отъездом императора Михаила III в поход против са­рацин, спустились по Днепру и осадили его столицу совместно с приднепровскими племенами. (Это про­изошло за шесть лет до того, как на Босфоре по­явились «шведские викинги Готар и Свер», считавшиеся первыми северянами в этих местах.) Может быть, име­лись другие причины. Во всяком случае, викинги круто изменили курс своих кораблей. Все дальше и дальше проникают они на запад и все дольше удер­живают захваченные там территории. В июне 858 года они осаждают Шартр, в следующем году - Нуайон и Бовэ, в 861 году они в третий раз грабят Париж, но в это же время высаживаются на не известных нико­му в Европе Фарерских островах, а два года спустя фарерский ярл Наддод, сбитый бурей с пути, когда он плыл с Гебридских островов на Фареры, обнару­живает Ледовую землю - Исландию. «Ландномабук» сообщает, что с Наддодом был также швед Гардар, сын Свавара (те самые Готар и Свер), перевозивший на этой ладье наследство своей жены. Фьорд Рейдар на восточном берегу Исландии, где они высадились, долго назывался Гардарсхольмом. Относительно этого плавания существуют и другие версии. Иногда считают, что Наддод побывал в Исландии задолго до Гардара. Многие источники вообще не упоминают Наддода, а «Ландномабук» говорит о нем лишь предположительно. Возможно, что с именем Наддода связывается другая, более ранняя дата открытия Фарерских островов.

Новые земли привлекают викингов, как никого боль­ше: быть может, они первые поняли, что Европа слишком тесна для всех. Ведь в конечном счете для этих природных земледельцев клочок собственной земли и пара овец значили куда больше, чем все сокровища в чужих сундуках.

В 863 году они еще продолжают свои набеги и доходят по Рейну до Ксантена, а три года спустя шторм относит один норманнский флот с двадцатью ты­сячами викингов к Шотландии, где они прожили две­надцать лет, не выказывая никакого желания возвра­щаться домой, и другой, поменьше,- к заливу Хамбер, откуда они совершали вылазки вглубь острова.