Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Эти двое прекрасно дополняли друг друга. Ярость и неистовства Аттилы, коим он был подвержен не только в гневе, уравновешивались хладнокровием и осмотри­тельностью гуннского вождя. Но жестокость была все же свойством характера обоих. За три месяца варвар­ский смерч испепелил восемь крупнейших городов Ита­лии и разогнал остатки их уцелевшего в невиданной резне населения. Однако до Рима эти полчища не дошли. Неожиданно вся армия повернула вспять и рети­ровалась с Апеннинского полуострова.

В 453 году Аттила внезапно умер загадочной смертью на брачном ложе, разделенном им с красавицей-вестготкой, подсунутой любвеобильному варвару папой Львом I и послушно сыгравшей роль библейской Юдифи или Далилы. А чуть позднее столь же скоропа­лительно последовал за отцом в царство теней и сын Аттилы - Эллак. Мир вздохнул с облегчением: это бы­ло чудом, сравнимым разве с тем, что приводит испанский король Альфонс IV в своей «Хронике»,- о безвременной кончине вестготского короля Фавилы, «съеденного медведем» на втором году своего правле­ния. Можно не без основания подозревать, что сей «медведь» был членом какого-нибудь тайного терро­ристического общества, чьим тотемом было это живот­ное (такие общества - медведей, волков, рысей - пло­дились тогда, как грибы).

Но Рим все же получил свое: его разграбили в апре­ле 455 года вандалы, специально для этой цели пригла­шенные из Северной Африки римской императрицей Евдоксией, последовавшей примеру Гонории и поже­лавшей таким образом отомстить своему мужу Петронию Максиму. Лучшего способа, пожалуй, не смог бы найти никто. Вандальские пираты грабили столицу мира в течение двух недель, чувствуя себя в полнейшей безопасности и круша все, что попадалось под руку, и наконец, пресытившись, убрались обратно в Африку, едва сумев дотащить туда свою добычу. «Гензерих,- скорбит византийский писатель Прокопий Кесарийский,- нагрузив свои корабли золотом, серебром и дру­гими вещами из императорского имущества, вернулся в Карфаген. Он не оставил во дворце ни меди, ни како­го-либо другого металла. Ограбил он и храм Юпитера Капитолийского, сняв с него половину крыши. Это была замечательная и великолепная крыша, из лучшей меди и вся густо вызолоченная». Несколько тысяч римлян, об­ращенных в рабство, помогали вандалам доставить награбленное в их владения. Гейзерих прихватил с со­бой и императрицу с двумя дочерьми. Младшую он почему-то возвратил в Рим, а старшую - тоже Евдоксию - выдал за своего сына Гуннериха, от которого ей посчастливилось сбежать в Иерусалим лишь шест­надцать лет спустя.

Для Италии наступили черные дни, куда чернее, чем во времена триумфов киликийских пиратов. Снаряжен­ная в 468 году византийским императором Львом I мор­ская карательная экспедиция в Северную Африку не принесла сколько-нибудь ощутимых результатов, хотя корабли для нее император собирал по всему Востоку, а во главе поставил опытнейшего флотоводца Васи­лиска - брата своей жены Верины и неизменного побе­дителя готов во Фракии. Времена переменились. Пират­ское государство Гейзериха стало достаточно сильным, чтобы двести двенадцать византийских галер с семью­десятью тысячами воинов на них убрались не солоно хлебавши. А восемь лет спустя оно сделалось единственным и абсолютным хозяином всего западного Средиземноморья.

23 августа 476 года последний римский император Ромул Августул был сброшен с трона вождем герман­ского племени скиров Одоакром. С этого дня понятие «Восточный Рим» стало анахронизмом, Византия оста­лась единственным осколком необъятной более чем ты­сячелетней державы. Французский поэт XVI века Жоакен Дю Белле приветствовал гибель Рима:

Как в море вздыбленном, хребтом касаясь тучи,

Идет гора воды, и брызжет, и ревет,

И сотни черных волн швыряет в небосвод,

И разбивается о твердь скалы могучей,

Как ярый аквилон, родясь на льдистой круче,

И воет, и свистит, и роет бездну вод,

размахом темных крыл полмира обоймет,

И падает, смирясь, на грудь волны зыбучей;

Как пламень, вспыхнувший десятком языков,

Гудя, взметается превыше облаков

И гаснет, истощась,- так, буйствуя жестоко,

Шел деспотизм - как вихрь, как пламень, как вода,

И, подавив ярмом весь мир, по воле рока

Здесь утвердил свой трон, чтоб сгинуть навсегда.