Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Арабские моряки не знали понятия долготы, зато широту определяли довольно точно путем измерения угла положения Полярной звезды с помощью особо­го, известного только им прибора. Птицы указывали им путь к берегу, пока в Китае они не заимствовали изобретенный, вероятно, в III веке «чи-нан» - указа­тель юга (так китайцы называли компас). Арабы зна­чительно усовершенствовали его, и это дало новый тол­чок развитию арабского мореходства. По крайней мере с X века арабские капитаны, как полагают, пользовались картами, хотя твердых доказательств этому нет. Картографические привязки бы­ли ориентированы на «пуп Земли» - Мекку, и поэто­му на арабских картах мир как бы перевернут: север у них внизу, а юг вверху (на юг были ориентированы и стрелки арабских компасов). Такими же были ранние кар­ты испанцев и португаль­цев, заимствовавших этот принцип у мавров. А в VII веке арабы довольствовались образом мира в виде ги­гантской птицы с головой в Китае, хвостом в Алжире, сердцем в Аравии, Месо­потамии и Египте, правым крылом в Индии и левым в Средней Азии. Звезды пятнадцати созвездий увле­кали арабские корабли к каждому перу этой пти­цы, ко всем сторонам гори­зонта, и везде, куда они их приводили, арабы основы­вали свои фактории, а иногда и города. В наиболее часто посещаемых иноземных портах права мусульман­ских купцов отстаивал арабский кади, выступавший также и их судьей в различных спорах. В конце VIII века китаец Ду Хуань публикует пространные «Замет­ки о посещенных странах», вполне способные служить лоцией на трассе Гуанчжоу - Басра.

Зеркально-симметричное изображение созвездия Воро­на в книге ал-Суфи (903-986).

Хорошо известный Синдбад из сказок «Тысячи и одной ночи» являет собой собирательный образ араб­ских купцов VIII века, а семь его путешествий при­открывают завесу над маршрутами того времени. Не­сомненно, Синдбад бывал в Индии, на Яве, Цейлоне и Суматре, заплывал в Южно-Китайское море. Возможно, ходил он и в Африку. Цейлон (Остров Обезьян) он посетил дважды, угодил в плен к пиратам и был ими продан торговцу слоновой костью. В Острове Людоедов нетрудно узнать Суматру, эта слава сохранялась за ней еще долгие века, как и название Страна Золота (наряду с Малаккой): говорили, что правитель Суматры еже­дневно бросал в дворцовый бассейн слиток этого металла. Михраджан, к которому попал Синдбад,- это искаженное индийское «махараджа», но отсюда преж­девременно делать вывод, что речь идет здесь об Индии. Возможно, что Синдбад добрался гораздо дальше - до Индонезии: Островами Махараджи называли в те вре­мена Яву и Малайский архипелаг. Оттуда он мог привезти и кокосовые плоды. Кокосовое масло и копра доставлялись с Кокосовых островов, камфора - с юга Китая и Японии или с Тайваня; перец - из муссонных областей юго-восточной Азии и Индии, корица - с Цейлона, Молуккского архипелага, из Китая, Лаоса, Вьетнама и Индонезии, алоэ - из Африки и Мадага­скара, хотя оно есть и на юге Аравийского полу­острова. В сказке о Синдбаде часто употребляется выражение «мы плыли из моря в море, от суши к суше, мимо островов». Однако это вовсе не означает, что его маршруты пролегали по исхоженным вдоль и поперек современным морям южного полушария. Во времена Синдбада, да и значительно позднее, понятие «моря» было несколько иным, близким к понятию антич­ной эпохи. Например, нынешнее Южно-Китайское море делилось арабскими географами на семь морей, самыми опасными из которых считались Кундран и Канхай, славившиеся своими тайфунами.