Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Этим понятием их объединяли те, кто не принадле­жал ни к одному из этих племен. Критерием служила их горячая приверженность к пиратскому ремеслу и чудовищная (даже по тем временам!) жестокость по отношению к тем, кого они считали врагами.

В отличие от всех других пиратов той эпохи, чьей единственной или по крайней мере главной целью было обогащение, норманны почти всегда занимались мор­ским разбоем «из любви к искусству», тут же проматы­вая приплывавшую в их руки добычу.

Впрочем, эти люди, обладатели таких поэтических прозвищ, как Раскалыватель Черепов, Гадюка, Ковар­ный, Кровавая Секира, Брюхотряс, Грабитель, Свинья, Живодер, Вшивая Борода, Поджигатель и других не ме нее изысканных, не пренебрегали и короной, если слу­чалось ее заполучить. И они добывали ее самолич­но, чтобы никто потом не мог бросить им упрек, что они обязаны приобретением или, наоборот, потерей короны либо состояния кому-то, кроме самих себя.

Корабль викингов рубежа IX и X веков.

Хотя, как уверяет датский историк-хронист XII ве­ка Саксон Грамматик в своих «Деяниях датчан», эти «тигры моря» были весьма равнодушны к царственному венцу. Скорее, наоборот. Датский конунг Хельги, чьей страстью было пускать ко дну чужие суда и грабить чужие побережья, погибает в одном из походов. Король Дании Хальвдан без всякого к тому понуждения дарит корону своему брату Харальду, чтобы без помех зани­маться любимым занятием - пиратством. Норвежский король Коль успешно соперничает в разбойном промыс­ле с ютландским герцогом Хорвендиллом (отцом прин­ца Амелета - шекспировского Гамлета), а норвежский принц Олав по прозвищу Быстрый становится пиратом по приказанию своего родителя, чтобы покончить по крайней мере с семью десятками конкурирующих кор­пораций, возглавляемых сиятельными принцами, благо­родными герцогами и владетельными аристократами, вышедшими на большую дорогу моря.

Норманны вступили на морскую арену как наслед­ники громкой славы фризов - безраздельных властите­лей североевропейских морей еще при жизни Рима.

Они заселяли территорию Нидерландов, где по сей день существует провинция Фрисландия. Им принадлежали также побережье в районе не существовавших еще тог­да Фризских островов, остров Гельголанд и герман­ские земли между Нидерландами и Ютландией. Их гру­женные товарами суда можно было повстречать на всех реках, ведущих к Северному морю и к купеческой столи­це Северной Европы - городу Хедебю. Из порта Дарм-штадта в устье Рейна фризские торговые когги ухо­дили с винами и тканями в Италию и Данию, в Шве­цию и Норвегию, в Британию и Галлию. Их длин­ные весельные боевые корабли можно было увидеть на рубеже VIII и IX веков в эскадрах короля фран­ков Карла Великого и саксонского короля Этельберта, остовы этих кораблей покоятся на дне и у скандинав­ских берегов - безмолвных свидетелей кровавых битв.

Для похода обычно объединялись силы нескольких князей, и эти флоты внушали ужас всем, кто не при­надлежал к числу подданных князя или его союзни­ков. В самом конце X века Фрисландию жестоко раз­грабили доведенные до отчаяния пираты Швеции и Да­нии, лишившиеся значительной части своих доходов. Их было несколько тысяч, они называли себя «испе­пеляющими» и, как показали события, не зря. Ка­залось, фризам никогда уже не оправиться от этого жуткого нашествия.

Но надеждам «испепеляющих» не суждено было сбыться, фризы очень быстро восстали из пепла. По сло­вам ученого монаха, путешественника и прославленно­го хрониста XI века Адама Бременского, состоявше­го в свите гамбургского епископа, никто с тех пор не мох безнаказанно грабить фризские берега, поэтому любое судно, не исключая и пиратское, заброшенное ветрами или обстоятельствами во Фрисландию либо проплы­вавшее мимо, делилось с фризами своей добычей или своим грузом.

В IX веке фризам, да и не только им, пришлось впервые столкнуться с новой грозной силой в север­ных морях. Фризы называли их «гетана тьода» («лю­ди моря»). Они известны также как даны, аскеман-ны («ясеневые люди»), барденгауэры («земляки бар­дов»), хейды («язычники»), османны («восточные лю­ди»), нордлейды («пришедшие с севера»). Англичане звали их истерлингами («пришедшими с востока»), испанцы - мадхами («языческими чудовищами»), рус­ские - варягами.

Надежной этимологии слово «варяг» не имеет.