Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Наконец королевское терпение лопнуло, он отсылает обратно корабли со строгим приказом немедленно при­ступить к разработке золотых приисков и ежемесячно представлять ко двору отчет о положении дел.

Колумб отправляет вместо золота пятьсот индейцев для продажи на невольничьих рынках Средиземноморья и, чтобы не обмануть просьб короля, становившихся все настойчивее, облагает аборигенов данью: все, кому ис­полнилось четырнадцать лет, должны были раз в три месяца доставлять испанцам установленное количество золота. Взамен индейцы получали медную нашейную бирку. В результате за последующие полстолетия ко­ренное население Гаити сократилось в шестьсот раз, а к моменту окончания второй экспедиции Колумба, то есть за какой-нибудь год,- на сто тысяч человек.

10 марта 1496 года, сочтя свою миссию выполненной, Колумб взял курс к Испании. 11 июня две трети из восемнадцати его кораблей возвратились в Кастилию, доставив королю не меньше диковинных товаров, чем в первый раз.

Тем временем в Испании произошли большие пере­мены. Происки многочисленных врагов Колумба выну­дили короля потребовать его к себе для личного докла­да, и холодок приема не оставил у адмирала никаких иллюзий относительно позиции его высочества. Король, правда, смутно чувствовал, сколь многим он обязан Колумбу, и это обстоятельство до поры до времени сдерживало его эмоции. Только до поры до времени: не случайно же Никколо Макьявелли избрал именно Фер­динанда прототипом своего «Государя»!

О том, какие надежды возлагал король на своего адмирала, говорит, в частности, заключение 7 июня 1494 года Тордесильясского договора с Португалией о разде­ле мира. В то время как Колумб обследовал южное побережье Кубы, венценосцы договаривались о том, что все моря и земли от полюса до полюса, лежащие на триста семьдесят лиг (более двух тысяч километров) к западу от островов Зеленого Мыса, «на веки вечные» принадлежат Испании, к востоку - Португалии. Этим договором, сам того не желая, Фердинанд связал свое будущее с Колумбом - по крайней мере до того време­ни, пока в Кастильском королевстве не отыщется достойный преемник адмирала.

Однако отсутствие золотого дождя начинало вызы­вать у короля сильное подозрение, что он поставил на хромую лошадь.

Слухи о золотых миражах, порожденные донесения­ми Колумба, не оставили равнодушными и португаль­цев. Через год после его возвращения португальский ко­роль Мануэл, вступивший на престол после смерти Жуа­на 25 октября 1495 года, сопоставив наконец-то данные Бартоломеу Диаша и Педру де Ковильяна, снаряжает тщательно спланированную экспедицию в Индию для заключения союза с пресвитером Иоанном против мав­ров и арабов. Во главе ее был поставлен двадцативосьмилетний сын морского офицера Васко да Га­ма.

В субботу 8 июля 1497 года три его корабля «Сан Рафаэл» под командованием брата Васко - Пауло да Гама, «Сан Габриэл» (водоизмещением полтораста тонн каждый) и «Берриу» под командованием Николау Коэльо, водоизмещением около семидесяти тонн, сня­лись с якорей в Растело, предместье Лисабона, и взяли курс к мысу Доброй Надежды. Часть пути флотилию сопровождало еще одно судно с провиантом и пресной водой (впоследствии его то ли бросили, то ли сожгли), а флагманский корабль вел тот же лоцман, который сопровождал Бартоломеу Диаша.

23 ноября экспедиция обогнула южную оконечность Африки и с остановками для отдыха и ремонта двину­лась к северу вдоль восточноафриканских берегов. Почти весь февраль корабли провели в устье реки Зам­бези и после ремонта отправились дальше. К вечеру 1 марта 1498 года португальцы, миновав Софалу, достиг­ли мозамбикского берега, а в середине апреля бросили якоря в сомалийской гавани Малинди севернее Мом­басы.

Без малого два месяца потратил Васко да Гама для подготовки к дальнейшему пути. В Мозамбике, Мом­басе и Малинди - трех крупнейших арабских городах с превосходными зданиями, богатыми рынками и отлич­но оборудованными и оживленными портами - порту­гальцы по крупицам собирали сведения о дальнейшем пути. В Малинди они обнаружили колонию баньянов - индийских морских купцов. «Корабли здешние - круп­ные,- писал в дневнике один из участников экспеди­ции,- но без палубы, и нет в них ни одного гвоздя, а все они крепко-накрепко связаны лыком, а паруса у них из пальмовых циновок. Но мореходы имеют генуэзский компас, а также квадранты и морские карты».

Относительно происхождения компаса африканцы не спорили: генуэзский - так генуэзский. Сами они в этом еще толком не разобрались: одни считали магнит­ный камень изобретением Конфуция, жившего в VI ве­ке до н. э., другие - тем самым камнем, коим Дауд, отец Сулеймана (мир с ними обоими!) сразил великана Голиафа - а Дауд жил, как известно, в X веке до н. э., когда ни о каких Генуях, а тем паче Амальфи, еще и слыхом не слыхивали...