Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

На самом деле все было проще: устроители подобных святилищ всегда считались с возможностью обвала (тем более - на Крите, известном своей тектонической деятельностью) или осады. Поэтому все такие пещеры имели не менее двух выходов, и если об этом не позаботилась природа, ее промахи исправляли люди. Самое забавное в этом эпизоде то, что селяне воспользовались методом самих пиратов: когда-то точно так же их караулил на Джербе Андреа Дориа, дожидаясь капитуляции Драгута.

Но вообще этот пример очень характерен, и можно добавить, что рыцари морских дорог знали наперечет все праздники в районе, где они промышляли. Это объяснялось, как можно догадаться, отнюдь не их благочестием, тем более, что среди разбойников попадались не только христиане. Один из их пленников писал впоследствии, что команду корабля, захватившего его у берегов Греции, составляли в основном турки, не слишком, однако, правоверные. Их благочестие проявлялось лишь в моменты опасности, в остальное же время они вели себя так, как и положено пиратам, предаваясь самым ужасным богохульствам. Впрочем, они с не меньшим рвением поддерживали на своих кораблях и огонь перед изображением Девы, а в штормы даже давали обет (и выполняли его) посвятить восковую свечу святому Николаю в посвященной ему церкви на известном им острове, нередко ими посещаемом. Возможно, и здесь речь идет о той самой пещерной церкви на Крите; видимо, «чудо» произвело на пиратов неизгладимое впечатление.

Как и в античности, никто не мог предугадать исход морского путешествия. Нередко мирный купец принимался за пирата, бывало и наоборот. И тем и другим приходилось всегда быть начеку. В 1608 году некий Питер Манди едва не попал в беду у мыса Сан-Висенти, приняв за турецких пиратов двадцать шесть кораблей испанского королевского флота, показавшихся у входа в Гибралтар. Турки, в свою очередь, подозревали в пиратстве всех без разбора христиан и в XVII веке закрыли для них Коринфский залив под предлогом, что туда могут проникнуть мальтийские пираты под видом купцов для погрузки смородины.

Надо сказать, что у турок были основания для таких подозрений: в 1491 году рыцари удачи частенько навещали Кандию, славившуюся своим вином, а на обратном пути захватывали и грабили корабли Венеции - главного торгового партнера этого критского города. Известны случаи, когда греческие корабли захватывали суда своих земляков в местах, удаленных от торговых трасс, и либо заставляли их «поработать на себя» на погрузке, либо забирали полностью или частично груз, либо захватывали корабль вместе с грузом и людьми и продавали не слишком любопытным покупателям.

«Отец английской поэзии» Джеффри Чосер, участник Столетней войны, дипломат и член парламента, в своих «Кентерберийских рассказах» дал целую галерею сочных и точных зарисовок представителей различных общественных слоев Англии своего времени, собравшихся вместе, чтобы отправиться на богомолье: путешествовать в одиночку было опасно. Среди прочих персонажей был и старый моряк, типичный бродяга XIV века, каких можно было встретить не только в Англии. Вот как представляет его поэт читателю:

Был Шкипер там из западного графства.

На кляче тощей, как умел, верхом

Он восседал; и до колен на нем

Висел, запачканный дорожной глиной,

Кафтан просторный грубой парусины;

Он на шнурке под мышкою кинжал

На всякий случай при себе держал.

Был он поистине прекрасный малый

И грузов ценных захватил немало.

Лишь попадись ему купец в пути,

Так из Бордо вина не довезти.

Он с совестью своею был сговорчив

И, праведника из себя не корча,

Всех пленников, едва кончался бой,

Вмиг по доске спроваживал домой.

Уже весной он был покрыт загаром.

Он брался торговать любым товаром

И, в ремесле своем большой мастак,

Знал все течения, любой маяк

Мог различить, и отмель, и утес.

Еще ни разу с курса не отнес

Отлив его; он твердо в гавань правил

И лоцию сам для себя составил.

Корабль он вел без карт и без промера

От Готланда до мыса Финистера,

Все камни знал Бретонских берегов,

Все входы бухт испанских и портов;

Немало бурь в пути его встречало

И выцветшую бороду трепало;