Несомненно, очень многие детали этого описания дошли сквозь века из Средиземноморья эпохи Крестовых походов. И даже от античности: «На носу таких барок, - замечает Готье, - часто изображали глаза, смотрящие огромными зрачками вдаль...», причем брови представляли собой шкурки соболей или других пушных зверьков, приколоченные гвоздями в надлежащих местах. Да и такая деталь, что «кружевом украшает корму резьба, вырубленная топором по дереву с такой ловкостью, какой не превзойти даже резцом», уводит воображение во времена весьма отдаленные... Что же до меховых бровей, то они заставляют вспомнить одну из этимологии - так называемую «народную» - слова галера, произошедшего якобы от латинской galerus - меховой шапки, помещавшейся то ли в натуральном виде, то ли в живописном на носу корабля. Ничего общего с действительностью сия словесная эквилибристика, конечно, не имеет.
Не менее примечательны были в то время и суда, именуемые Робером де Клари галерами. Галера венецианского дожа, например, «вся была алой», а над самим дожем «был раскинут алый парчовый балдахин, впереди были четыре серебряные трубы, в которые трубили, и кимвалы, которые гремели по-праздничному». Когда флот покидал венецианскую гавань, «это было со времени сотворения мира самое великолепное зрелище, ибо там было наверняка 100 пар труб, серебряных и медных, которые все трубили при отплытии, и столько барабанов, и кимвал, и других инструментов, что это было настоящее чудо. Когда они вышли в открытое море, натянули паруса и подняли свои знамена и флажки на башни нефов, то казалось, что все море заполнилось кораблями, которые они направили сюда, и словно пламенело от великой радости, которую они чувствовали». Похоже, что эти галеры были парусными, поскольку здесь нет никакой оговорки.
Думается, однако, что значение слова галера как «морское гребное судно», о чем уже сказано выше, наиболее вероятно. По-видимому, в эпоху Крестовых походов этот термин сосуществовал наряду с галеей: в итальянском сохранились оба эти слова, причем galea обозначает галеру, a galera - лодку. Первоначальное же galee в среднегреческом превратилось в galaia и стало обозначать тот, первый тип судна, патриарха всего этого семейства. Не говорит ли это о том, что жители Апеннинского полуострова различали мбольшую галею и аленькую галею, то есть что эти суда составляли такую же типовую пару, как неф и фрегат, актуарий и актуариола? Вполне ведь могло быть, что галерой, в отличие от прочих лодок - барок, называли шлюпку только галеи, следовавшую за ней на буксире, а позднее и поднимавшуюся на палубу.
Это тем более правдоподобно, что у тех же итальянцев «большая галера» - переходное звено между галерой и парусником - носила имя галеацца или галеас (тогда как просто «большую лодку», как позднее и баржу, называли barcone), а гребец галеры - галеотто. Барконе, по-видимому,- то же, что бардже: так называли лодку с дюжиной гребных банок.
Галеацца, галеас, галеотто - все они явно связаны с галеей, а галеотами называли гребцов галеры и тогда, когда она стала плавучей тюрьмой: слово galeotto приобрело в те времена второе значение - каторжник, a galera - каторжные работы. У испанцев же galeota (во Франции - galiote) стало обозначать маленькую галеру - в противоположность другой ее современнице - итальянской галеацце, а крестоносцы иногда величали так дромоны...
Так о каких же галерах ведет речь Робер де Клари? Не о лодках же... Скорее всего, здесь под словом «галера» скрывается галеон (почему-то в русском языке все еще иногда по старинке пишущийся через «и» - как до недавнего времени Вергилий). Первые упоминания галеона и галеаса встречаются в генуэзских хрониках 1100-х годов. Их, новорожденных, долго еще путали с галеями, и в одном из отчетов, датируемом 1189 годом, его составитель счел нужным разъяснить, что есть что: «Галея (galea.-