Рыцаря заказывали?

Своего чувства Рутковский ни скрывать, ни стесняться не собирался, но как решиться и сказать, тоже не знал. Мучился не зная, как превратить слова и мысли в реальность. На женщин он смотрел, как на возвышенные идеальные существа. Таковым было его воспитание. Всё должно быть чин чином. Он считал, что для мужчины женщина должна быть первой среди забот и проблем, но второй после дела. А ведь зацепило, точно зацепило, ещё как зацепило. Словно ураган закружил его. Года не малые, повидал столько, сколько иному за всю жизнь не случиться. Рванул в жизнь без оглядки за лучшей долей. Счастье понятно тоже искал. Как без него. Но не случилось. Кто б сказал ему, что и то и другое он найдёт в далёкой от Польши, угрюмой Сибири. Совсем же пичужка, а сердце болит сладкой болью. Он очень страдал. Не выдержав, Костя всё же решил увидеть её. Хоть один раз. Хоть издалека. Только где? Прикинул действовать наугад: ходил в музей, кинотеатр, но всё мимо, её там не было. Поход в театр- тоже окончился неудачей. Не пойдёшь же к гимназии караулить. Взрослый мужик… Неудобно. "Во-первых, точно получается навяливаюсь. А во-вторых, возможно для девочки я старик и она просто сторонясь и пугаясь, бегает от меня. Но попробовать — то я могу. К тому же, не видя её я ничего не могу выяснить". Помучившись, решается пройти по её улице, ведь он знает дом. Двухэтажный с оградой: с одной стороны — тесовый забор, с другой — хозяйственные постройки. Он точно запомнил его. На углу черёмуха и сирень. Опять же улица не купленная, для всех. Ходи себе. "А вдруг выйдет. А вдруг увижу". На ходу передумывает. Лучше на коне. Солиднее и вроде как бы по своим делам… Его синие глаза просияли, обрадовавшись такой чудесной находке, такой драгоценной мысли, бегом в конюшню. По улице ехал медленно, высматривая её дом… Дорога как дорога выстлана обточенным камнем. Почти под каждым окном небольшие палисадники с цветами. Из них на него хлопали глазами анютины глазки, кокетливо посматривали незабудки. На окошках разных по стилю, строению и габаритов домов красовались тоже абсолютно разные занавесочки. Вышитые гладью, крестиком они напоминали выставку картин, а обшитые вязанным кружевом и ришелье — невест. Ему нравилась эта чистенькая, ухоженная улица, цветы, занавесочки… Сердце сжималось — напоминало дом, семью… Как хотелось открыть калитку, зайти, сесть за стол… почувствовать, что кому-то нужен, ждут… Но это только фантазии и мечты. Это чужая улица, чужие дома и чужие окна. Но может быть и не такие уж чужие. К улице он привык, к домам тоже. По крайней мере помнит рисунок каждого наличника. А один дом так вообще родной… И в окошке за шторкой его ждут. Правда почему-то пытаются скрыть это. Но он сдаваться не собирается! Костя возлагал на эту поездку много надежд. Он был уверен, что вопрос его будет решён, но девчонка задрав носик, шмыгнула в калитку не взглянув на него. "Неужели ошибочка вышла и я ей не интересен. Называется размечтался".

Ещё как интересен. Безумно интересен. Она уже дня, чтоб не думать о нём не могла. Юлия заметила всадника издалека. Да и как такую картинку не заметишь. Пропустить ну никак нельзя. Гордая осанка… Смотрела на него с благоговением, ещё бы, этот мужчина одним взглядом ослепил её, очаровал, свёл с ума и увлёк, ей хотелось одного — утонуть в его нежности, но поравнявшись принципиально отвернулась. Вот ещё! Будет она на него смотреть. Много тут таких разъезжает. Она знать их не знает и знать не собирается. Но быстренько юркнув в свою калитку, припала глазом к щели в заборе. "А ну-ка, ну-ка!" Конь махнул хвостом, а копыта процокали вверх по мостовой. "Обзор не удачен. Следующий раз надо выбрать дыру побольше, а лучше выбить сучок тогда глаз поместиться весь". "Следующих раз" оказалось хоть пруд пруди. И имея обзор в заборе ей легко было "не замечать" Рыцаря. А тем не менее, почти каждую неделю, туда-сюда разъезжая, мелькал под окнами всадник. "Может, ему дорога понравилась…" — Стирала довольную улыбку со своего лица она.

Чтоб не тратить время бесполезных его катаний впустую. Занялась рассматриванием и пристальным изучением предмета своей страсти. От её взора не ускользнул ни один его жест, шаг. В каждый его променад, она делала какое — нибудь важное открытие: у него красивые брови, а какой широкий разлёт плеч, осанка, грудь-то грудь, вылитый Рыцарь. Непременно герой. Такая лялечка, если б его ещё и поторопить. И вообще, человек с такими глазами не может быть плохим. А глаза голубые-голубые точно летнее небо обещающие вечную нежность и тепло, а ещё преданные не способные предать, обмануть. Она, как ни странно, поверила ему с первого взгляда. Кто-то посмеётся, а ведь так и было. Этому взрослому, синеглазому мужчине принадлежит ее сердце, а душа давно уже упорхнула к нему. Ей проще, взмахнула крылышками и в нежных объятиях своей половинки, а сколько ждать ей, Юлии…