Рыцарские доспехи Европы

Тяжелая кавалерия до начала 40-х гг. XII в. продолжала экипироваться, как было описано выше. В 1600 г. тяжелое копье стало выходить из моды и применялось только на турнирах, да и само копье, как таковое, с 20-х гг. использовалось только в Испании и на шотландской границе. Начиная с 1620 г. тяжелую кавалерию стали называть кирасирами. По определению капитана Крузо в сочинении «Военное руководство для кавалерии», опубликованном в 1632 г., «кирасир должен быть защищен броней со всех сторон⁴⁸. Куртка из буйволовой кожи под латами должна быть для него таким же неотъемлемым атрибутом, как и копье. Его конь такой же стройный и сильный, как и у улана, но не такой быстрый. Кирасир должен иметь две сумки с хорошими кремневыми пистолетами, прикрепленными к седлу... хороший меч (палаш. — Ред. ), твердый и острый, как копье. Этот тип кавалерии появился совсем недавно и был создан немцами: поскольку уланы стали редкостью, во-первых, из-за лошадей, которые должны быть обладать исключительной выучкой; во-вторых, по причине снижения жалованья из-за отсутствия денег; и в-третьих, и это самое главное, из-за недостатка воинов, способных владеть копьем, что требует длительной тренировки и большого упорства; словом, кирасир появился, чтобы подхватить копье улана, выпавшее из его рук».

Кирасиры сыграли важнейшую роль в Тридцатилетней войне 1618—1648 гг. и даже приняли участие в боях на начальном этапе гражданских войн в Англии в 1642— 1649 гг. Однако представляется вполне понятным, почему люди, имевшие возможность выбирать свою собственную экипировку, с 1620 г. стремились сократить ее до аркебузной брони, включавшей в себя открытый шлем, кирасу, надетую поверх куртки из буйволовой кожи, и левую рукавицу (фото 40). Например, в 1639 г. король Карл I призвал Эдмунда Вернея (Верни) для усмирения восставших шотландцев и велел ему прибыть вооруженным «как кирасир в светло-коричневой броне с позолоченными заклепками». Верней явился к королю, но сказал: «...в доспехах воевать невозможно. Я надену только нагрудную и наспинную броню и рукавицу (т. е. рукавицу по локоть). Если мне дадут горшок (т. е. открытый шлем), испытанный на пистолетную пулю, то я надену его, коли он будет легок; но мой большой шлем будет мне совершенно ни к чему». Причина такого отношения Вер-нея к доспехам объясняется в отрывке из отчета Эдмунда Людлова о своем опыте службы кирасиром под командой графа Эссекса в сражении при Эдж-Хилле (23 октября 1642 г.): «Будучи выбит из седла, — писал он, — я с трудом вновь забрался на коня, ибо на мне были тяжелые кирасирские доспехи, как и у всех других гвардейцев». С начала гражданской войны экипировка, описанная Вернеем, стала стандартной для английской кавалерии и оставалась таковой до конца описываемого нами периода. Уже с 1620 г. многие офицеры, как в Англии, так и в странах континентальной Европы, отказались даже от кирас и надевали в бой только кожаную куртку и длинный стальной воротник (рис. 102); другие же, как Верней, обходились без шлема, а носили только металлическую шапку (secrete), вставленную в тулью обычной шляпы (рис. 94—95). Доспехи пикинера, как и сама пика, вышли из употребления (в пехоте, у уланов, а в России и у казаков, в коннице осталась) в последнем десятилетии XVII в., но в континентальных странах Европы, особенно в Германии, кирасирские латы продолжали изготавливать еще долгое время после описанного периода. Однако даже из этих доспехов во второй половине века (кирасиры Фридриха II сыграли заметную роль в Семилетней войне 1756—1763 г.; лихими атаками кирасиров отмечены и Наполеоновские войны — например, в Бородинском сражении 26 августа (7 сентября) 1812 г.) постепенно исчезли длинные тассеты, наручники и закрытые шлемы (в большинстве стран; но, например, в Польше и в начале XVIII в. кирасиры, помимо кирасы, имели защиту плеч и рук, а также бармицу на шлеме).

Чтобы получить представление о последнем этапе истории доспехов как об «уходящей проблеме», нам лучше всего обратиться к «Трактату о древних доспехах и вооружении» Фрэнсиса Гроуза 1786 г. издания, первой английской книге, полностью посвященной изучению истории этого предмета. Заключительные замечания Гроуза состоят в следующем: