Рыцарский долг

Он молча покинул дом, оседлал коня, выехал за ворота и, не оглядываясь назад, двинулся в сторону городских стен. Оказавшись в Тире, рыцарь первым делом отправился на постоялый двор, где поговорил с несколькими бедными крестоносцами, ночующими по безденежью прямо во дворе, под открытым небом. После бесславного завершения похода город был полон крестоносцев, примкнувших к императору в расчете на трофеи. Десятки рыцарей и сержантов сидели в Тире без гроша в кармане и, ради того чтобы вернуться домой, были готовы нести службу просто за прокорм и фураж для лошадей. Сговорившись с семью ломбардскими копейщиками, он приступил к поискам корабля, который должен был доставить его в Европу.

В портовой таверне, где по давней, заведенной еще со времен финикийцев традиции собирались левантийские судовладельцы, капитаны стоящих на рейде галер и купцы, желающие найти перевозчика, было шумно и многолюдно, как это бывает всегда перед началом весенней навигации.

– Скажи-ка, любезный, – заняв отдельный столик и отгородившись от зала охраной, спросил Жак у мигом подлетевшего к нему хозяина, который, несмотря на более чем скромный наряд, безошибочно определил в нем состоятельного сеньора, – какая из галер в ближайшее время будет отправляться в Венецию?

– Вряд ли вам удастся покинуть город, господин, – ответил тот, сметая полотенцем несуществующие крошки и опуская на деревянную поверхность пинтовую кружку доброго вина. – В Акре стоит императорский флот, и все негоцианты, изгнанные из столичной гавани, слава Фридриху, перебрались в Тир. Однако они предупреждены, что до убытия его величества никто, под страхом смерти, не может удаляться от побережья в сторону Кипра. Хотя один марсельский неф вроде бы собирается в путь – его капитан рассчитывает пробиться в Италию не напрямик, а в обход, вдоль побережья. Не желаете ли, чтобы я позвал его сюда?

Жак, отхлебнув из кружки вина, коротко кивнул головой, выражая одновременно одобрение напитку и желание поговорить с капитаном. Вскоре, опасливо косясь на грозных и воинственных от затянувшегося безденежья охранников, к нему чуть не подбежал невысокий человечек с оттопыренными ушами и огромной проплешиной.

– Если вы желаете как можно скорее отплыть, сир рыцарь, то вам несказанно повезло, высокородный господин! – Он начал говорить, находясь еще в нескольких шагах от возможного пассажира. – Король Венгрии добился от императора Фридриха особого соизволения на доставку предназначенных ему грузов – пряностей и тканей из Сирии, которые повезет мой неф. Груз уже на борту, все бумаги в порядке, так что завтра на рассвете «Акила» поднимет якоря и, двигаясь вдоль побережья через Триполи и Атталию, пойдет в Фессалоники.

– Значит, помощник… нет, прости, уже капитан Понше, память у тебя и вправду девичья, – улыбнулся, глядя на опешившего моряка, Жак. – Своих бывших пассажиров ты уже не признаешь.

Узнав сидящего перед ним человека, достопочтенный Понше из Арля застыл как громом пораженный.

– Неужели это ты, виллан?! – воскликнул он и, одновременно, цепким оценивающим взглядом боящегося продешевить купца, окинул рыцаря от макушки до золотых шпор. – Ой! Ради всего святого, простите меня, сир рыцарь. Вы уж не велите казнить, однако и впрямь признать в столь грозном воине того виллана, что, едва сойдя на берег в Акре, остался без гроша в кармане, мудрено. Вижу, что ваш крестоносный обет исполнен, да так, как многим и мечтать не приходится. Милости прошу на борт! Ради такого случая велю, чтобы неф подвели к пирсу, чтобы ваших коней не пугать, перевозя их на барках.

«Что же, пожалуй, это судьба», – подумал Жак, а вслух спросил:

– Надеюсь, у тебя найдется для меня местечко в трюме?

– О чем вы говорите, сир? – воскликнул Понше. – Выбирайте на свой вкус – лучшая носовая каюта или отдельный палубный шатер. Ежели вам и эти апартаменты покажутся убогими и недостойными вашего звания, готов поступиться капитанской каютой. Времена нынче непростые, дорога дальняя и опасная, так что для вас, как для доблестного воина, будут обеспечены все условия и предоставлены самые низкие расценки.

– Что же, – подзывая рукой хозяина, усмехнулся Жак, – Фессалоники так Фессалоники – оттуда совсем недалеко до фиванских земель. А в Фиванском мегаскирстве у меня имеются кое-какие дела. Не возвращаться же, на самом деле, домой рыцарем, не имеющим титула. Давай-ка я угощу тебя обедом, капитан, а потом отправимся на пирс и будем готовиться к погрузке.

Жак особо не удивился, когда у самых портовых ворот ему навстречу шагнули две знакомые фигуры, зато Понше, едва завидев Хора и Папикия, немедленно спрятался у него за спиной.

– Вот что, сир рыцарь, – смущенно вертя в руках колотушку, произнес Хор. – Нам господин приказал, если понадобится, помогать его друзьям. По чести сказать, истомились мы в Акре от безделья. Возьмите нас с собой – лучшей охраны, чем мы, и не придумать.

– Это точно, монсир, – добавил Папикий, – уж мы будем служить на славу, главное, чтобы кормежка была…

– Ну что, Понше, ты не против взять еще двоих пассажиров? – спросил Жак.