Рыцарский крест. Кригсхельферин Ева

Гиммлер понял, что речь идет совсем не о докладах. Фюреру донесли его слова о том, что «планы окончательной победы рейха реализовать не удастся, ибо все отрасли промышленности в условиях тотальной войны работали на пределе своих возможностей».

Но даже рассматривать возможность переговоров с Западом было бессмысленно, пока не получится убедить в их необходимости все руководство рейха. Министр иностранных дел фон Риббентроп был убежденным противником переговоров, и он пока пользовался полным доверием Гитлера.

– Я не говорил о переговорах с врагом, мой фюрер. Но считаю, что нам стоит потянуть время. Обстановка слишком тяжелая.

– Запомните, Генрих, в этой войне нет, и не может быть компромиссов! Только победа! Победа или поражение! И если немецкий народ не вырвет победу у врага, то он будет уничтожен! И если немцы не победят, то они заслужили это! Лучшие люди Германии гибнут на войне, Генрих! И если мы не переломим хребет врагу, то конец Германии будет ужасным. И немцы это заслужат!

– Никто не думает о поражении, мой фюрер!

– Тогда вам нужно думать о победе, а не строить планы переговоров!

– Я вас понял, мой фюрер!

– Вы говорили с Риббентропом[7]? Он считает, что устранение Сталина переменит ход войны! Может, пришло для этого время?

– Этот вопрос стоит обдумать, мой фюрер!

– Кто может все организовать, Генрих? У вас есть такой человек в вашем аппарате?

– Да, мой фюрер! Это бригаденфюрер[8] СС Танцман!

– Танцман? Это тот, который служил в Ровно в столице рейхскомиссара Коха?

– Да, мой фюрер!

– И он справится с таким заданием?

– Танцман профессионал и в его штате работают хорошие специалисты, мой фюрер

– Я хотел бы доверить это дело именно вам, Генрих. Мне много раз говорили о том, что руководитель Абвера[9] некомпетентен. Я отправил Канариса в отставку! И я принял решение о ликвидации Абвера! В феврале вы лично заверили меня, Генрих, что ваше ведомство справится лучше! Я надеюсь, что не ошибся! Запомните, Генрих, если Германия проиграет войну, то немецкий народ докажет свою биологическую неполноценность и потеряет право на существование.

– Да, мой фюрер!

– Пусть бригаденфюрер Танцман посетит фон Риббентропа. Они обговорят акцию против Сталина…

* * *

Спецпоезд рейхсфюрера Гиммлера.

Недалеко от ставки фюрера в Бергхофе.

1 мая, 1944 год.

Бригаденфюрер Танцман прибыл в резиденцию Гиммлера, которая разместилась в спецпоезде. Танцмана пропустили в салон-вагон рейхсфюрера.

Его встретил личный порученец Гиммлера штандартенфюрер[10] СС Брандт. Этот человек небольшого роста был в числе самых трудолюбивых сотрудников, обладал превосходной памятью и был для Гиммлера ходячей энциклопедией. Танцман знал, что рейхсфюрер доверяет Брандту полностью.

– Как ваши дела, бригаденфюрер? Вы плохо выглядите.

– Я не спал нынешней ночью. Вызов рейхсфюрера застал меня далеко отсюда.

– Вам стоит показаться доктору Керстену. Он творит настоящие чудеса.

Доктор Керстен был личным врачом Гиммлера

– Мне сейчас не до врачей, штандартенфюрер. Слишком много работы. Рейхсфюрер примет меня сейчас?

– Рейхсфюрер ждет вас. Прошу за мной.

Охрана пропустила Танцмана.

Гиммлер вышел ему навстречу из-за стола.

– Вы юрист по образованию, Танцман?

– Да, рейхсфюрер. Получил диплом в Дюссельдорфе.

– Я вызвал вас, бригаденфюрер, по важному делу. Вы виделись с Риббентропом?

– Да, рейхсфюрер. Меня вызывали в его резиденцию в замке Фушль.

– Он посвятил вас в детали секретной операции, – сказал Гиммлер.

– Да, рейхсфюрер. Но никакой операции еще нет. Есть только идея операции. А план еще стоит разработать и найти исполнителей. Потому у меня есть опасения что миссия, о которой говорил Риббентроп, невыполнима.

Танцман был искренен с Гиммером. Риббентропу он возразить не смог, ибо это означало бы немедленный конец его карьеры. Тот предложил акцию против Сталина. Он сказал, что режим в СССР держится на способностях и искусстве одного человека – Сталина. И смерть этого человека поможет победе Германии.

– И вы сказали это Риббентропу?

– Рейхсфюрер, Риббентроп заявил, что эта идея одобрена фюрером. Но никакого конкретного плана устранения Сталина у него нет, как я уже сказал. Риббентроп напомнил мне об операции, которую провели ОУН-УПА[11] по устранению командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии Ватутина[12]. Но я не думаю, что устранение Сталина пройдет также гладко и просто. Сталин не Ватутин.

– И вы не верите в успех?

– Нет. Не хочу вводить вас в заблуждение. Да и не думаю, что даже если акция будет успешной, это что-то нам даст в деле войны с СССР.

– Об операции знают фюрер, я и фон Риббентроп. Теперь и вы, Танцман. И я намерен поручить именно вам разработку операции.

– Как прикажете, рейхсфюрер!

– С вами работает Фридрих Вильке, мастер на подобные операции.

– Я должен посвятить и его?

– Частично.

– А что это значит «частично», рейхсфюрер?

– Я не могу раскрыть все карты даже вам, Танцман.

– Но как же тогда я смогу готовить операцию?