Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение

Барьеры из прочных досок внутри ограды были возведены на большой площади города Арраса, что неподалеку от трактира «Ключ». Огороженное место было весьма обширным, и на нем были поставлены роскошные шатры для соперников, а также богато украшенные трибуны для официальных лиц и зрителей. В условленный день герцог Филипп Бургундский занял свое место в ложе трибуны, нависающей над полем. Рядом с ним в ложе расположился его сын граф де Шаролуа и его племянник Адольф де Клев. В первый день турнира владетельный сеньор де Тернан появился на поле для поединка верхом на коне, полностью вооруженный, в сопровождении владетельного сеньора де Бижу и графа де Сен-Поля, выступавших в качестве его оруженосцев. Сойдя с коня, де Тернан отвесил почтительный поклон герцогу, после чего скрылся в своем шатре. Вскоре после этого подобным же образом на поле появился его соперник в сопровождении графа д'Этампа, который и представил рыцаря герцогу. Восемь герольдов, держа в руках жезлы, заняли свои места на поле для ристалища, будучи готовыми разделить соперников, если это будет необходимо, и выполнять распоряжения герцога.

Обычные приготовления были завершены, оба рыцаря осенили себя крестным знамением, и началась первая схватка – пеший поединок на копьях. Балтасин столь энергично атаковал своего соперника, что сломал наконечник своего копья, а де Тернан пробил шлем своего противника. Правила дальнейшего хода состязания, как представляется, оказались нарушенными Балтасином, поэтому один из герольдов отмерил на поле веревкой и отметил пределы наступления и отступления – по семь шагов в каждую из сторон. Соперники получили новые копья, но при новой схватке они снова были преломлены. Затем последовали завершающие семь бросков копья, предусмотренные правилами турнира. Следующим этапом был поединок на коротких мечах. После нескольких мощных ударов снова были отмечены новые границы наступления и отступления – на этот раз по пять шагов в каждую сторону. После возобновления схватки, которая характеризуется как ужасная, шлем Балтасина оказался снова пробитым, а перчатки и доспех – изрубленными. Затем Балтасин нанес удар де Тернану в нижнюю часть плечевой накладки, сорвав ее с крепления, и тут соперники снова схватились друг с другом с таким ожесточением, что сломали острия своих мечей, которые им пришлось заменить. После того как каждым из них были проведены все одиннадцать ударов, предусмотренные регламентом, соперники разошлись по своим шатрам.

Теперь наступила очередь схватки на клевцах – боевых топорах, у которых вместо плоского лезвия имелся боек как у молота, но с тремя шипами. Обменявшись оговоренными пятнадцатью ударами, соперники предстали перед герцогом, который выразил восхищение их отвагой.

После перерыва в несколько дней состоялось конное единоборство. Конь итальянца нес на своем стальном оголовье длинный шпиц, который вызвал возражение судьи. Эта часть конского доспеха была заменена другой. Де Тернан положил свое копье на упор, а меч был прикреплен к его поясу, тогда как итальянец держал свое копье правой рукой, а меч и поводья коня – левой. Во время первой сшибки де Балтасин уклонился от удара копья, но, дав шпоры своему коню, направил его на лошадь де Тернана, очевидно с целью таким образом выбить всадника из седла. Бургундец, однако, усидел на своем скакуне. Противники обменялись несколькими ударами меча, и схватка закончилась без какого-либо вреда для ее участников. Действия итальянца противоречили одной из статей турнирного артикула, но судья закрыл на это глаза.