Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение

сэр Томас Сомерсет

мистер Генри Александер

сэр Сигизмунд Александер

Судьи:

граф Бриджуотер

виконт Донкастер

виконт Фолкленд

сэр Фальк Гревилль

Томас Арунделл

К назначенному времени его высочество принц прошествовал из Датского дома до поля ристалища следующим образом.

Первым двигался отряд артиллеристов; промаршировав до ворот, ведущих на поле, он остановился и перестроился в две шеренги, между которыми и проехал его высочество принц.

Далее следовали сержант Томсон и королевские трубачи.

За ними проследовали верхом герольды Геральдической палаты в своих накидках.

Затем трубачи принца, облаченные в богатые костюмы зеленого бархата с отделкой золотой тесьмой.

Потом три пажа принца, один за другим, верхом на лошадях, одетые с чрезвычайной роскошью.

И наконец его высочество принц, верхом и в доспехе, в сопровождении пеших оруженосцев, несших его регалии.

Процессию замыкал сэр Томас Ховард, конюший принца, верхом на своем боевом коне.

За ними смотрители конюшен принца провели под уздцы несколько запасных коней, и вся процессия в такой последовательности вошла на поле ристалища и расположилась у ворот в парк, где был раскинут шатер из желтого и зеленого атласа, с оторочкой золотой и серебряной тесьмой, в котором принц и пребывал, пока все остальные участники турнира не прибыли на поле и не были представлены лорд-маршалу и служителям Геральдической палаты».

Еще одно описание турнира XVII столетия представлено в Ашмолеанской рукописи; оно превосходно показывает начальную стадию того упадка, который переживала эта некогда блестящая рыцарская «боевая потеха».

«Извлечение из труда Питера Бойтеля обо всем достопримечательном, что случилось как во Франции, так и в других иноземных государствах в годах 1618, 1619, 1620. Напечатано в Париже в году 1620.

Цвета Прекрасной дамы – это голубой, белый и пурпурный; голубой символизирует возвышенность мыслей, белый – чистоту и искренность веры, а пурпурный – постоянство.

Рыцарь Королевского пурпура шлет свой вызов за границу всем желающим сразиться с ним на священном турнире. Для принцесс и благородных дам их двора уже воздвигаются трибуны. Судьями состязания избраны граф Гай Сент-Джордж, граф де ля Басси и граф де ля Вальдизер.

Трубные звуки фанфар звучат с галерей нового дворца, оттуда появляются двенадцать трубачей, облаченные в одежды голубого, белого и пурпурного цветов, изображающие двенадцать ветров; после них выходит верблюд, ведомый четырьмя африканскими маврами, одетыми в такие же ливреи и вооруженными копьями, обвитыми лентами белого атласа. За ними следовали двенадцать лакеев, одетые таким же образом, и двенадцать пажей с испанскими виверами на поводу, символизирующими двенадцать часов дня. Головы их были покрыты париками, сделанными из золотых нитей, с венками из белых лилий, гиацинтов и амарантусов, под каждым из цветов было видно сияние солнца, представленного золотым диском. За их плечами были по два серебряных крыла, на левых руках они несли щиты с написанными на них краской девизами и именами рыцарей, а в правых руках они держали серебряные копья с флажками того же цвета.

Затем появились шесть крылатых коней, медленно влекущих за собой триумфальную колесницу, символизировавшую колесницу утренней зари; колесница эта была изрядной величины, вся расписана красочными картинами и сделана с отменным мастерством. На колеснице восседала Аврора, или богиня утренней зари, которую сопровождали Наслаждение и Веселье, игравшие на лютне. Сделав круг по полю ристалища, они обратились к наследнице престола со стихотворной поэмой, а потом вместе с Авророй пропели в ее честь гимн.

За триумфальной колесницей шли шесть именитых аристократов, облаченных в пышные одежды, с плюмажами из перьев цапли и рукавами, усыпанными бриллиантами, с шейными шарфами одного цвета – это были маркиз Лаллин, маркиз де Вогюр, барон Сен-Джордж, маркиз Караглио, маркиз Паллавичини и месье де Лоде.

Имя принца было занесено первым в список зачинщиков турнира, как самого опытного в обращении с оружием, имена же названных ниже зачинщиков следовали за ним.