Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение

Генрих III во время празднеств по поводу своего бракосочетания с Элеонорой Прованской организовал турнир, длившийся в течение восьми дней. Согласно хроникам Матвея Парижского, другой турнир был созван в Нортхэмптоне в 1247 году, еще один – в 1248 году в Небридже. Турниры, созываемые на протяжении царствования Ричарда I, часто запрещались церковью по причине достаточно жестокого характера многих из них. Хронист Жослен из Брейклонда повествует нам о нескольких рыцарях, которые все же приняли участие в некоем турнире, проведенном где-то между Тетфордом и гробницей святого Эдмунда, несмотря на запрещение турнира местным аббатом. Вскоре после этого состоялся другой подобный турнир, который также был запрещен церковными властями, а все, кто принял в нем участие, были отлучены от церкви. Матвей Парижский описывает турнир, состоявшийся в Рочестере в 1251 году, на котором прибывшие иностранцы состязались с английскими рыцарями. В те времена многие англичане испытывали горькие чувства по поводу весьма грубого приема, оказываемого некоторым английским рыцарям за границей; поэтому на турнире в Рочестере все правила и обычаи были отброшены начисто и состязание перетекло в обычную битву без всяких правил. Группа англичан набросилась на иностранцев с палками, жестоко их избила и гнала до стен города, за которыми те нашли спасение. Другой случай подобного же рода описывает Мэтью из Вестминстера в 1253 году. Тогда граф Рочестер с группой приближенных принял участие в турнире за границей, в ходе которого с ними обошлись так грубо, что им пришлось лечиться припарками и пропариться в бане, прежде чем они оправились настолько, чтобы вернуться в Англию. Триве повествует о другом знаменательном примере – беззаконном и грубом по своей сути, получившем в истории название «Небольшая битва при Шалоне». Английский король Эдуард I в 1247 году возвращался домой из Святой земли, чтобы принять корону, когда он был приглашен графом Шалонским принять участие в турнире, устроенном на поле неподалеку от Шалона. Короля сопровождала группа спутников. Вскоре после начала состязания граф, рыцарь недюжинной силы, пробился к королю и яростно накинулся на него. Бросив свое оружие, он схватил короля за шею, намереваясь стащить его с коня на землю. Однако король, будучи тоже крупным и сильным мужчиной, удержался в седле и, улучив момент, нанес столь сильный удар напавшему на него графу, что тот вылетел из седла и грохнулся оземь. При виде повергнутого на землю своего предводителя французских рыцарей обуял такой гнев, что в одно мгновение разгорелась настоящая битва, в которой приняли участие и зрители, приверженцы и одной и другой партии. Англичане уже были готовы пустить в ход свои ужасные луки, но пришедший в себя граф спас положение и восстановил некое подобие порядка тем, что явился с повинной к королю и признал того победителем. После этого турнира было категорически запрещено прикасаться к сопернику руками. Живое описание этого же турнира мы встречаем и в хронике Томаса Уолсингема.

В день Святой Троицы в 1256 году был проведен большой турнир в Блуа, во время которого лорд Эдуард, будущий король Эдуард I, «впервые продемонстрировал доказательства своего рыцарства». В ходе одной из схваток его соперник Уильям Длинное Копье был ранен столь тяжело, что так и не смог полностью оправиться от этой раны.

На девятом году правления короля Эдуарда в Уор-вике с пышным триумфом было проведено празднество Круглого стола. Мы уже упоминали Круглый стол, собранный в Кенилворте сэром Роджером Мортимером. Хардинг в своей «Хронике» описывает его в таких строках:

Стоял год одна тысяча и еще двести и
Шестьдесят, да к тому же девятнадцать,
Когда сэр Роджер Мортимер начал
Собирать в Кенилворте Круглый стол.

И почтили его тысяча рыцарей строгих правил,
И молодые люди – будущие рыцари,
Дабы блеснуть своею доблестью на турнире

И проявить справедливость.
Тысяча дам признанной красы была там тоже,
Сидевших на возвышении под навесом;
И судьи, что могли все видеть кругом и решить,

Кто же из рыцарей лучший там будет.
Рыцарь сей, весь оружный, пред
Королевой красоты предстал,
Которая и увенчала его.

Хардинг умер около 1465 года, спустя примерно два столетия после события, которое он столь красочно описал.