Рывок к звездам

Все остальные части тел этих девиц тоже были весьма впечатляющими, мускулистыми, накачанными и хорошо видимыми, потому что одежды на этих девицах в их повседневном виде имелся самый минимум и состоял он из сандалий с ремешками, обвивающими икру, широкого наборного металлического пояса из блях, на котором висят: нож, легкое табельное оружие вроде пистолета и разного рода подсумки, наверное, с боекомплектом и нужными по жизни вещами. Также к поясу крепился маленький передник, или даже юбочка до верха бедра с разрезами по бокам, прикрывающая спереди интимное место, а сзади ягодицы. Выше пояса, если не считать кожаных ремней портупеи, бойцовые девицы были полностью обнажены и шиковали огромными грудями полусферической арбузообразной формы и длинными мускулистыми руками, кисти и запястья которых были украшены перчатками с обрезанными пальцами, переходящими в браслеты-напульсники. Ну, чисто скандинавские валькирии, для полного впечатления не хватает только рогатых шлемов, круглых щитов и больших двухсторонних секир. С одной стороны, выглядят охранницы станции весьма угрожающе, а с другой стороны, даже как-то жалко будет убивать такую красоту. На нашей стороне эти девицы тоже смотрелись бы весьма к месту. Это я говорю вам, как специалист.

Насколько я понял пояснения сидевшей рядом со мной аватарки Лиут, в таком полуголом виде полугорхини несли полицейскую службу в причальных секторах и сопровождали разного рода должностных лиц станции – вроде пограничников и таможенников. Тяжелое вооружение и полные доспехи при такой службе как-то и не нужны. Тем более что тропические условия температуры и влажности, которые повсюду устанавливают теплолюбивые эйджел, всех остальных (и в первую очередь крайне массивных горхов и их метисов) вынуждают ходить чуть ли не голышом. Этот одежный минимализм увеличивал наши шансы застать гарнизон станции со спущенными штанами, что было очень хорошо, но меня никак не оставляла мысль о том, чтобы сохранить жизни хотя бы части этих красоток, чтобы впоследствии переманить их на нашу сторону.

– Это исключено, – покачала головой аватарка Лиут, – они все без исключения чипированы еще в раннем возрасте и, по сути, их мышление – это производная от мышления мозга станции. Индивидуальные особенности, конечно, имеются, но в боевой ситуации они подавляются имеющими приоритет командами мозга станции. Ольга, которую я веду, даже под чипом имеет в тысячу раз больше личной свободы, чем эти боевые биороботы в женском обличье, потому что я для нее подруга и любимая старшая сестра, а мозг станции для своих защитниц – это суровый или даже жестокий начальник, беспощадно карающий своих реципиенток за любые ошибки. Иногда эта кара приводит к инсульту, в результате которого реципиентки или умирают, или становятся идиотками, что, по сути, одно и тоже.

– Ну как же их можно карать за ошибки, – спросил я, – если они в любом случае находятся под прямым и непосредственным управлением этого самого мозга станции?

Аватарка Лиут вполне по-человечески пожала плечами.

– Наши эйджел думают иначе, – сказала она, – они отдают приказ, и если его исполнение не привело к требуемым результатам, то, безусловно, виновной в этом будет считаться реципиентка. Поэтому даже если у защитниц станции и возникнет желание перейти на нашу сторону, оно еще в самом зародыше будет подавлено болевыми импульсами. Любое неисполнение приказа будет наказано, даже если в это время защитница будет валяться в отключке после заряда парализатора. И даже оборудование по постановке помех управляющим сигналам, о котором мне как-то рассказывал Кандид, сможет значительно дезорганизовать сопротивление и поможет вам захватить станцию, но не спасет защитниц от наказания, потому что посылаемые на чип болевые импульсы очень трудно заблокировать таким образом.

– Да, – сказал Володька, – мне тоже не по душе убивать тех, кто идет в бой под принуждением, и императрица придерживается того же мнения. Интересно, а что по поводу этой станции может сказать наш дорогой Кандид?