Рывок. От отличного к гениальному

Это немного похоже на изучение иностранного языка. В самом начале задача запоминания тысяч слов и связывания их с помощью абстрактных правил грамматики выглядит невыполнимой. Но после многолетнего опыта нам достаточно одного взгляда на любое предложение, чтобы понять его смысл. Считается, что в среднем словарь носителя английского языка составляет 20 тысяч слов. По оценке американского психолога Герберта Саймона, в памяти гроссмейстеров хранится приблизительно такое же количество структур.

Теперь подумайте о комбинаторном взрыве в таких играх, как хоккей, американский футбол, теннис и так далее. Даже после изобретения упрощенных представлений этих игр ученые столкнулись с невероятной сложностью. Например, в роботе-футболисте положение на поле отображается картинкой 1680 x 1088 пикселей. Шахматная доска представляет собой поле 8 x 8 клеток, а фигуры на ней перемещаются определенным образом – в отличие от футбольного мяча, который в любой момент может полететь в любом направлении. Теперь вам должна быть понятна невероятная трудность создания конкурентоспособной машины, которая не станет жертвой информационной перегрузки.

Вот, например, описание Уэйна Гретцки, вероятно величайшего игрока в истории хоккея, из статьи в New York Times Magazine 1997 года:

Гретцки не похож на хоккеиста… Талант Гретцки, даже его гениальность, нужно видеть.

Для большинства болельщиков, а иногда и для игроков, хоккей часто выглядит хаотичным: мелькают клюшки, падают тела, шайба отскакивает так, что ее не достать. Но среди этой неразберихи Гретцки способен различить скрытый рисунок игры, ее направление, и предвидеть, что произойдет, быстрее и точнее, чем любой из присутствующих…

Несколько раз за время матча вы увидите, как он описывает на первый взгляд бессмысленные круги вдали от того места площадки, где идет борьба, а затем, словно получив сигнал, стремглав бросается к точке, где через секунду окажется шайба.

Это яркий пример того, как мастер принимает решение на практике: комбинаторный взрыв преодолевается с помощью совершенного распознавания структур. Этот навык подобен навыку Каспарова, только не на шахматной доске, а на хоккейной площадке. Как Гретцки это удается? Послушаем его самого: «У меня не было врожденного преимущества в габаритах и скорости: все, что я сделал в хоккее, добыто трудом». И еще: «Самый большой комплимент, который вы мне можете сделать, – сказать, что я каждый день упорно трудился… Так я научился понимать, где окажется шайба в следующую секунду».

Все это помогает объяснить вывод, сделанный в начале данной главы: мы утверждали, что для сложной задачи применимо правило десяти тысяч часов. Но что понимать под сложностью? Фактически это задачи, характеризующиеся комбинаторным взрывом; задачи, в которых успех в первую очередь определяется превосходством программного обеспечения (программ распознавания структур и сложных моторных программ), а не аппаратной части (просто скорости или силы).

Для большинства видов спорта – тенниса, настольного тенниса, футбола, хоккея и так далее – характерен комбинаторный взрыв. Попытайтесь на секунду представить, что вам требуется создать робота, способного решать реальные пространственно-временные, моторные и перцептивные задачи, необходимые для того, чтобы одолеть Роджера Федерера на теннисном корте. Сложность этих задач почти невозможно описать, не говоря уже о том, чтобы решить. И только в таких видах спорта, как бег или тяжелая атлетика, – простых действиях, где соревнуются по одному параметру, скорости или силе, – задача создания такого робота становится выполнимой.

Разумеется, не все экспертные решения являются быстрыми и интуитивными. В некоторых ситуациях от шахматистов требуется глубокий анализ возможных ходов, а пожарным необходимо логически просчитать последствия своих действий. То же самое относится к спортсменам и военачальникам.