Рыжая 2. Дело одинокой канарейки

Петрова поставила поднос с пирогом на кухонный стол и облизнула испачканный джемом палец.

– Все будет зависеть от того, изменилась ты за это время или нет. Пока не могу понять.

– А надо, чтобы изменилась? Или нет? Ты только намекни…

– Та Рыжая, которую я знала раньше, согласилась бы мне помочь в таком деле с радостью.

– Значит, не изменилась, – в зеленовато-ореховых глаза вспыхнули искры любопытства: – А в каком деле?

Анна сдержанно улыбнулась.

– Действительно не изменилась. Ладно, – она обреченно вздохнула. – Так и быть: соглашусь помочь тебе во всем, кроме убийства и наркотиков, но ты должна будешь со мной принять участие в одной передаче.

– Анька! – Даша подскочила и бросилась обниматься. – Как же я тебя люблю! Ты настоящий друг. Вот увидишь, мы с этого обязательно что-нибудь получим: либо денег полный мешок, либо жениха хорошего!

Петрова вяло отбивалась:

– Подожди радоваться. Ты же не знаешь, что за передача.

– Да какая разница! – Даша ухватила кусок пирога и принялась с удовольствием пережевывать. – Небось про охрану природы. Чего вы тут охранять собрались? Все уже загадили за двадцать лет до нас.

– Нет, передача не для зеленых.

– А для каких? – Даша уселась на табуретку и с аппетитом откусила кусок лимонного пирога.

– Для голубых.

Пирог вылетел обратно с реактивной скоростью. Гостья зашлась в кашле. Анечка хотела было хлопнуть ее по спине, но передумала:

– Осторожнее. Так и умереть недолго.

Как только Даша откашлялась, сразу же принялась смеяться:

– Что, вся рыба в Москва-реке вымерла, не знаете кого дальше охранять?

– Очень смешно. Никого я охранять не собираюсь. Просто решила принять участие в передаче, где речь пойдет о сексуальных меньшинствах.

– Как последний гетеросексуал столицы? – У Даши от смеха слезы катились градом. – Или ты еще девственница? Давай я тебе просто мужика найду, совсем необязательно оповещать об этом полмира.

Аня поморщилась:

– А-ха-ха. Как остроумно! И не забывай: ты мне уже обещала.

Даша вернулась на хлипкую табуретку.

– Даже не сомневайся. Упустить такую возможность! Да я потом себе в жизни не прощу. Ты только намекни, в чем суть?

Повышенный энтузиазм подруги вызывал у Петровой двойственные чувства. Однако, выбора не было, потому пришлось изложить свой план.

– Суть проста. Мы с тобой бывшие подруги, которые теперь любят друг друга…

Даша промокнула слезы салфеткой и подозрительно покосилась на хозяйку.

– В каком смысле «любят друг друга»?

– В самом прямом. В библейском. Интимном, если тебе так больше нравится.

– В том смысле, что мы с тобой того… лесбиянки?

– Именно.

Гостья хрюкнула.

– Не пойму, ты шутишь так? – Но тут же ответила на свой вопрос: – Судя по твоему виду, нет. Это эксперимент? Скрытая камера? В чем суть?

Анечка вздохнула:

– Тебе долгий вариант или короткий?

– Долгий. Самый долгий. Можешь начать от сотворения мира: как Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, а Иаков – Иосифа. Виссарионовича. Давай, я вся одно сплошное ухо.

Но хозяйка не спешила с объяснениями, продолжая задумчиво ковырять ножом пирог. У соседей завизжала дрель, а с улицы очередной жилец. Наконец, Анна отложила нож и твердо взглянула подруге в глаза.

– Только не смейся, а то я тебя убью.

– Принято.

– Я полюбила одного человека…

– Женщину или мужчину?

– Мужчину.

– Мне полегчало.

– Но он, как бы это сказать… гомосексуалист.

– Беру свои слова назад. – Даша скорбно поджала губы, но, не выдержав, снова хихикнула. – А он как, с надеждой или безнадежный?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, он окончательный гомо или все-таки би?

– Не знаю, – Петрова растеряно пожала плечами.

– А что ты знаешь?

– Что он работает на телевидении.

– О, тогда не переживай! – Даша махнула рукой. – Тогда он на все сто процентов бисексуал. Там все друг друга любят. Я поняла. Ты хочешь, чтобы мы пришли, познакомились с ним и его приятелем, пригласили их на чашку кофе и – хоп! Смена партнеров. Так, что ли?

Аня растерялась.

– Ну… Дело же не только в сексе. Я поговорить с ним хочу.

Даша состроила гримасу:

– Поговорить? О чем? – и после небольшой паузы поинтересовалась: – Чего, в Москве и правда так с мужиками плохо? – Но наткнувшись на грозный взгляд подруги, тут же подняла руки. – Не переживай, пойду я с тобой на эту передачу. Хоть вспомнить будет о чем. Только ты меня заранее подготовь. А то у меня опыта в этой области маловато.

– А я, по-твоему, профессионал?!

– Прости, но кто-то из нас точно должен в этом разбираться. Не хватало, чтобы нас гомосеки шапками закидали.

На узком худом лице промелькнуло недовольство.

– Прошу, избегай подобных слов. Кстати, у тебя что?

Даша встала, вышла в коридор и вернулась уже с сумкой. Достав записные книжки, она бросила их на стол.

– Вот. Весь этот эпистоляр надо обработать.

– В каком смысле? – Аня удивленно взяла в руки одну из книжечек, перелистнула несколько страниц. – Это что, твои дневники? Ты их издавать собралась?.. Извини, но, боюсь, что это не ко мне.

Даша сложила руки на столе, словно примерная ученица.

– Не говори глупости. Мои воспоминания мир не обогатят, скорее лишат последней надежды.

– Тогда что?

– Тебе долгий вариант или короткий?