Рыжая 2. Дело одинокой канарейки

– Привет всем, – скрипучим голосом произнесла Полянская, протискиваясь мимо растерявшейся гостьи. – А Анька где?

– Здрасте, – Даша прищурилась, разглядывая вошедшую. – Лелька, ты, что ли?

– Я, что ли.

– А… что случилось с твоим носом?! – непроизвольно вырвалось у Даши, о чем сразу же пришлось пожалеть.

Полянская тут же рассвирепела.

– Помолчала бы! Можно подумать твою рожу в галереях показывать. Тоже мне, начальник землетрясения приехал.

Даша растерялась еще сильнее. Оглядывая мощную фигуру соседки, она попыталась оправдаться:

– Ну прости. Когда я последний раз тебя видела, у тебя был совсем другой нос. И худее ты была раза в три.

Этого точно не стоило говорить. Полянская разозлилась еще сильнее:

– Когда ты меня последний раз видела? В колыбели?

– В какой колыбели? Лет шесть, семь, восемь… назад. Ты была еще очень даже стройной.

– Я и сейчас очень даже стройная!

Заслышав перебранку, из кухни выглянула хозяйка.

– Да не слушай ты ее, – попыталась успокоить она разбушевавшуюся соседку. – Просто Рыжая тебя давно не видела. Ты, кстати, тоже не похудела. Юлечка, проходи, сейчас будем чай пить.

– Не похудела она, – ворчала Полянская. – Да просто в свинью превратилась…

– Что у нее с носом случилось? – шепотом спросила Даша подругу.

– Упросила Боба сделать ей греческий нос, – также шепотом ответила Аня. – Давно еще. Ты что, не знала?

– Откуда? – Даша опасливо огляделась. – Ты не в курсе, Боб когда-нибудь видел греков?

Анна прикрыла лицо ладонью.

– Молчи…

Из комнаты тем временем донеслось ласковое блеяние:

– Ой, здравствуйте! А как вас зовут?..

– Ну, все, – Аня промокнула слезы. – Конец твоему приятелю. Ее формат. Она страсть, как любит молоденьких и маленьких.

– Блииин! Побежали спасать…

6

Иржи стоял вдоль стены, по струнке и кивал головой, на манер китайского болванчика:

– Очень приятно… здравствуйте… мне очень приятно…

Полянская вплотную подошла к перепуганному чеху и ласково потрепала по щеке.

– Иностранец? Рыжая, твой, что ли?

– Нет, нет! – Даша поспешила откреститься. – Ничейный. Приехал Кремль посмотреть.

Иржи заподозрил неладное и занервничал еще сильнее,

– Я вам наверняка мешаю. Вы тут все девочки… А можно я обратно на экскурсию поеду?

– Чего он бормочет?

– Переживает, что мешает нам. На экскурсию просится.

– Не переживай, малыш, – Полянская притянула Иржи за талию и усадила рядом с собой на диван. – Я тебе и Кремль, и дедушку Ленина, я все тебе покажу.

Чех беспомощно смотрел на Дашу. Но та лишь пожала плечами, мол, нечего было возвращаться. Повисло неловкое молчание.

Ситуацию разрядила хозяйка.

– Прочитала я твои записи. Ну и стерва же ты была, – она бросила книжки на диван.

Даша кинула быстрый взгляд в сторону Лельки, но кроме похотливой улыбки, на лице той ничего не отражалось.

– Я одна, что ли такая была? Можно подумать, ты…

– Сидела бы я сейчас в девках! Разумеется, никакой программы писать не надо. Я просто составила список всех мест, где ты бывала и наложила на него список мест, где в принципе что-то можно спрятать.

– По-моему, спрятать можно что угодно и где угодно…

– Чего ищем? – пробасила Лелька, поглаживая Иржи по плечу.

Юноша сидел, боясь пошевельнуться, его лицо искажала гримаса ужаса.

– Неважно, – Даше переживала, что Петрова обсуждала дело при всех.

Аня продолжила:

– Тебе только так кажется. Это место должно отвечать нескольким требованиям. Первое, быть доступным и безопасным, поэтому отпадают все частные квартиры и дачи…

– Разве нельзя что-то спрятать на чужой даче?

– А если она сгорит? Или ее продадут? Второе: тайник должен быть застрахован от случайного обнаружения. Значит, отпадают все общественные места: театры, клубы, рестораны и так далее. Сомнения так же вызывают Кавказ и Крым – слишком беспокойная зона. К тому же сейчас это территория других государств. Вряд ли бы Кока так рисковал.

– И что же тогда остается? – растерялась Даша.

– Рыжая, – Петрова посмотрела строго: – я не сказала, что в вышеупомянутых местах однозначно ничего не спрятано. Я сказала, что начинать надо с наиболее подходящих мест. А таких, на мой взгляд, всего три. Это район Элеонориной дачи, пенаты Боба и некий пансион в покинутой тобой Чехии.

– Ну, здрасьте вам! – всплеснула руками Даша. – Только, что ты мне рассказывала, что это не может быть ни дача, ни заграница, и вдруг оказывается…

– Подожди, Рыжая, не шуми. Сейчас ты убедишься в моей правоте. Эти места почти идеально подходят под все требования. Берем объект Х-1, – она быстро нарисовала на листе бумаги квадратик, – Элеонорина дача. Это место описывается тобою подробнее всех остальных. Особое внимание уделяется темным закоулкам и окрестностям, где ты обжималась, сначала с гражданином А, потом с В, а потом, увы, и с С. При этом, у тебя хватало нахальства практически на одном и том же месте говорить одни и те же слова, только разным людям. Тот дуб и скальный пригорок, – она подняла глаза. – Я не спрашиваю, что за словообразование, где ты скалы в Подмосковье нашла? Так вот, они, на мой взгляд, должны были просто развалиться, взирая на твое аморальное поведение.

Даша стыдливо потупила взор.